На песчаном дворе жевательной ириской тянулся 1993 год. Табельный пистолет Макарова так и остался лежать в ящике письменного стола, а автомат Калашникова младлею носить было уже не по статусу. Союзное радио "Маяк" сквозь помехи доносило прогноз погоды на завтра, а радостные фокстроты наряду с мягким вокалом Муслима Магомаева встречало горные рассветы вместе с гордым народом, населявшим близлежащие посёлки. Старики вели детей в районные школы, девушки шли работать на молочные фабрики. Рядовые уходили всё чаще в двухдневные увольнительные в соседние деревни или объединялись в спортивные роты для проведения соревнований, заметно развлекающих местные кишлаки.
"Лепёшки были вкусными", — думал Василь, жуя травинку на выходе из райцентра: "Чай не всё время с офицерским составом компот попивать…". Военные разночинцы так и норовили забрать с полок последнее в часы отгула, пока их жёны варили каши из топора для плачущих мальчишек и девчонок. Особую гордость внушали ветераны Афганистана вне зависимости от политических взглядов и этнической принадлежности.
Именно с такими бесценными кадрами Василю предстояло бок о бок нести вахту в штабе и реагировать на оперативную обстановку в республике по мере своих полномочий. О женитьбе в тридцать три года он пока не думал.
В посёлках часто намечались перебои с электроэнергией и периодически отключали федеральные каналы. Кудрявая молодёжь со всей округи ходила на стадионные концерты Владимира Шахрина и компании, после чего гордо слушала магнитные ленты в подвальных клубах и танцевала под незабвенный шлягер "Снегопад" на школьных дискотеках. Диск-жокеи уже не стеснялись миксовать.
За ставшей традиционной кружкой чая с подстаканником из нержавеющей стали майоры и заведующие отделом по идеологии изливали Василю истосковавшуюся по Родине душу, пока не случилось…
Как уже было справедливо оговорено в коридорах республиканской власти, Россия мало интересовала штабных офицеров. На два года затишья перед бурей. Дальше последовал ввод бронетанковых войск федерального значения, после которого данная имеющим власть на просторах Содружества Независимых Государств гарантия суверенности стала таять пуще мартовского снега. Младлей Орвеладзе молча курил перед телевизором.
Комсомолки вовремя приезжали из Батуми и послушно ходили в сельпо за полусладким "Кванчхара". Помнится, годом позже один полоумный русский турист всыпал Василю в глаза щепотку пыли, что привело к частичной потере зрения и неизменному ношению очков. На чеченца пострадавший не походил, будучи при полном параде в ожидании приказа о назначении очередного воинского звания лейтенанта сухопутных войск Грузии.
Обошлось, демобилизации избежал. Песни Олега Газманова навевали ему тоску. Знакомый окулист получила букет сирени и поцелуй в губы. На полгода позже посильного выздоровления Василь отвёл Феодору в районный загс и решил осесть в пограничной зоне, пока всё не уляжется. На фронт не пускали, тёмный "Генеральский" шоколад доставали из-под полы.
В 1995 году демобилизованные солдаты их погранзаставы штабелями уезжали на курортные здравницы поправлять здоровье и обрастать полезными связями. Некоторые из них уходили в криминальные структуры, заметая следы, чем вызывали звон графинов и головную боль на всех уровнях офицерского состава.
Лейтенанту Орвеладзе впору было подумать о прибавлении в семье: не прошло и трёх лет, как у них с Феодорой родился мальчик: счастливые родители назвали его Виктором в честь капитана сборной России по футболу или автора французских романов, имя одинаково нравилось как маме так и папе.
С ребёнком стало как-то веселее жить. Пятьдесят сантиметров от макушки до пяток радовали их все дни. Далее успев пережить терростические угрозы, невозмутимые политические изменения в соседних странах и символическое повышение наряду с прибавкой к жалованью и началом нового тысячелетия Василь Зурабович в приказном порядке организовывает небольшой внеочередной приём призывников по контракту на двухлетний срок с возможностью пролонгации в случае чёткого выполнения линии военного комитета Грузии.
Наступает новая эра международных отношений, доносилось с государственных телеканалов в семью Орвеладзе устами бывалого дипломата. Поскольку военная необходимость с развитием северо-атлантического альянса постепенно отпадала, количество гарнизонов естественным образом сокращалось. Майору сухопутных войск, медленно превратившегося из бойкого солдата в штабного офицера, следовало направить свой взор за границу, на близлежащие и прилегающие территории.