Только его скорость, исключительность и неизменный обхват боевой подруги вокруг торса могут наглядно показать едущему потоку, кто здесь хозяин мира. Могли бы заказать еду в офис, но это удел сотрудников низшего звена. Пересечь улицу напрямик до мясного ресторана — в самый раз, уложившись в шестьдесят минут обеденного перерыва — извольте.
Ему было хорошо известно о полчищах одинаково наштампованных «форд-фокусов», стоявших в дроковой очереди за бумажным пакетом из закусочной, поэтому сходить в ближайшее место, совершив на бегу пару-тройку звонков по смартфону не представляло собой трудной задачи. Садясь за столик, даже меню открывать не потребовалось: их стандартный набор в виде морковного сока со сливками, овощного салата с рукколой и картофельного суп-крема на постном масле знали все знакомые официанты.
В течение двадцати минут самого употребления пищи с учётом ожидания перемены блюд коллеги успевали перекинуться парой рабочих анекдотов вперемешку с освещением текущих задач. На кону стояло настроение ожидающих в приёмной секретаря посетителей компании. С кем ушёл управляющий — знала лишь молчавшая на висячей холстяной картине собака, однако каждый в живой очереди мог быть уверен в немецкой точности возвращения с обеда.
Очередной проект? Непростой проект, видимо, да… Я не понимаю, значит для Вас он не реален? Не волнуйтесь Вы так: проведём тендер на сравнение наиболее подходящих Вашему брэнду стратегий развития, поскольку мы высоко ценим Ваше время и не потерпим инфоцыганщины.
Не волнуйтесь, в нашей портотеке есть готовые варианты развития, однако лично Вам — мы уверены — подойдёт уникальный и доселе неизвестный продукт. Именно об этом Вы будете говорить в кулуарах со стаканом дымящимся экспрессо в руке. Вы ещё сомневаетесь в надёжности выбранного курса — без особого ознакомления с наиболее опытными историями успеха, описанными мастерами в деловой литературе, наша компания нарисует наиболее позитивный сценарий согласно нужному вектору.
Ещё кофе? Фимочка…
Глава девятая
Мыльная пена чаще всего попадается нам на глаза в начале далёкого детства: мы смотрим на летящие вокруг предметов мыльные пузыри и наслаждаемся богатым переливом их красок. Позже мы начинаем плавать в ванночке, не забыв одеть костюм Архимеда и играть водоплавающими символами.
В подростковом возрасте для нас существует два пути: оказаться скинутым в плавательный бассейн в самый разгар дискотеки или же с головой окунуться в пенную вечеринку вблизи пляжа. Решив помыть голову, не забываем налить в упаковку с кончившимся шампунем немного воды: так можно неплохо сэкономить на домашней косметике. Жидким мылом пользуемся ещё реже — одно для рук, другое, пожирнее — для мытья посуды на случай закончившихся химических картриджей. Вот такая вот чистота.
Собственно, принять ванну в особо стрессогенных обстоятельствах является широко распространённой нормой во многих культурных обычаях, если только это не представляет собой чемпионат по долговременному пребыванию в сауне.
Ираида любила своё тело. Часами проводила перед зеркалом, примеряя на себя различные образы, почерпнутые из различных голливудских фильмов: английский язык она знала блестяще. Настолько, что раскладку на клавиатуре привычного персонального компьютера меняла в крайне редких случаях.
В отличие от модных в то время увлечений французскими кинофильмами и сериалами ей больше по душе была живопись первой декады ХХ века: карандашные и угольные наброски округлых тонюсеньких форм, представляемых очень задумчивыми смотрительницами музеев изобразительных искусств в дни редких выставок.
Возможно, видя на картине самую интересную композицию, ей хотелось быть запечатлённой навека. По пути домой мимо обрывочных фотографий вчерашних газет и первых признаков осеннего листопада ей попадались странно одетые люди: казалось, что каждый из них хотел что-то выразить одним своим нахождением с ней на одной плоскости, но из средств коммуникации оставался лишь внешний вид.
Больше всего в городской жизни — даже больше ежедневных физических упражнений и добровольных ограничений в пище — ей нравилось ценить свободное время. Может быть поэтому изощрённым фантазиям Ги де Мопассана она предпочитала суровую правду жизни Оноре де Бальзака. Помимо ощущений мимолётности жизни ей нравилось заварить крепкий листовой чай и посидеть в уголочке свой уютной студии при ламповом свете.