♦ Вторая (субъективная) — личные качества самого дворянства, лишенного необходимой энергии (и стимулов) для ведения хозяйства. Веками действовало правило «мужички всегда прокормят», а кроме того, дворяне привыкли просто жить в свое удовольствие, не заботясь о завтрашнем дне. Да и не дворянское это было дело, согласно расхожему мнению, считать копейки и торговаться. В целом же российские дворяне нарушили неявный, но неумолимый закон общественной жизни: любые привилегии оправданы и возможны только тогда, когда они являются вознаграждением за выполнение необходимых общественных обязанностей. И хотя социальная группа в силу свойственного ей группового эгоизма склонна перекладывать обязанности на плечи других, оставляя себе только привилегии, она не может делать это сколь угодно долгое время безнаказанно.
Итак, основываясь на купеческих устоях и ориентируясь первоначально на промыслы и торговлю, российское предпринимательство с началом формирования в стране капиталистических отношений стало мощным движущим фактором ее промышленного развития. История становления предпринимательской культуры в России позволяет говорить о присущей ей системе достаточно взаимосвязанных ценностей. Рассмотрим самые главные из них.
Труд — дело — хозяйство. Труд на Руси всегда был высокой ценностью. Иначе и не могло быть в стране, где из-за чисто географических условий нельзя было просто выжить без тяжкого, подвижнического труда. Евразийцы нашли очень яркое выражение — географическая обездоленность России.А если к этому добавить постоянные волны нашествий с Востока и Запада, а также нередко губительные по своим последствиям реформы и революции, когда приходилось не только вос-
станавливать разрушенное, но и восполнять убыль в населении, то неудивительно, что наши предки высоко чтили труд как единственное средство, находившееся в их распоряжении для преодоления невзгод.
Особенно контрастно выглядит история России по сравнению с историей США. Первых переселенцев в Северную Америку охватывало благоговейное изумление перед красотой, роскошью, великолепием природы. Страна казалась им земным раем, жаждущим только приложения человеческого труда. Один из первых колонистов писал, что «никогда еще и небо и земля не были так согласны в создании места для человеческой деятельности». И никакой сколько-нибудь серьезной угрозы извне. Напротив, сами же европейцы стали страшным бичом для аборигенов. От коренного индейского населения численностью в 15-20 млн человек осталось не более миллиона, помещенного в резервации. Еще во второй половине XIX в. правительство Соединенных Штатов платило за каждый скальп убитого индейца — будь то мужчина, женщина или ребенок.
Что касается России, то основы ее государственности закладывались в более суровых географических условиях. И при этом не русские истребляли «коренное население», а их самих истребляли пришлые орды. По некоторым оценкам, только турки увели в плен и продали на рынках в XV-XVI вв. около 4 млн человек — почти столько, сколько составляло население всей страны в середине XVI в. при Иване Грозном. Ни США, ни Западная Европа ничего подобного не знали. Никакие степняки не уводили в рабство их население.
Труд на Руси не был бессмысленной каторжной работой. Он был освящен высокой целью сохранения народа как носителя духовности, высокой идеи православия. Поэтому органично к нему присоединялась молитва. «Молись и трудись» — вот универсальное правило поведения русского человека на протяжении веков. Именно это правило позволило ему сохранить себя и создать великое государство. История становления нашего государства есть история того, как дух покоряет материю, а не наоборот.
Трудовые ценности в предпринимательской культуре (такие, как трудолюбие, ответственность, самостоятельность, терпение, бережливость, честность и др.) наполнялись определенным нравственным содержанием, что вообще показательно для русской культуры, где нравственному и религиозному осмыслению подвергались все стороны жизни. В этике христианства качественный и упорный труд — это добродетель, имеющая священный характер, способ совершенствования человечества, тогда как праздность и лень — начала всякого порока. Труд как средство спасения души должен быть ориентирован на благо других. Благодаря этому этическому принципу труд приобретает нравственные основания в человеческом обществе. Не случайно одной из важнейших задач русские предприниматели считали поиск религиозного и общечеловеческого назначения своего дела. Для них было характерно отношение к труду как общественному служению, суть которого выражалась прежде всего в патриотическом характере их деятельности, направленной на развитие индустрии, благо народа и процветание Отечества.
Важным для выяснения содержания ценности труда в менталитете предпринимателей является существование в русской цивилизации самобытной модели экономики, в которой приоритет отдавался принципам коллективизма, взаимной ответственности и духовного единства работников. В этих условиях предприниматель воспринимался в большой степени не как хозяин, а как управляющий про-
изводственным процессом, как член трудового коллектива. В отличие от протестантской культуры, с которой непосредственно связывается возникновение капитализма, в русском национальном сознании труд рассматривался в первую очередь как духовно-нравственная категория и только во вторую — как социально-экономическая и технико-организационная.
Уважение к труду у русского человека проявлялось также в том, что труд служил основой права в поземельных отношениях. Из трех возможных основ права на владение или собственность — права находки, права труда и права давности — право труда было самым главным, хотя и не абсолютным. Так, русский крестьянин владел землей по формуле «куда топор и соха ходили», т. е. в зависимости от вложенного в землю труда до тех пор, пока «мир» не приходил к мнению, что затраты труда на освоение участка леса: под пашню достаточно компенсированы. В некоторых случаях даже устанавливался конкретный срок, скажем, 25 лет, на пользование землей, расчищенной от леса.
При общем трудолюбии, свойственном русскому народу, в его отношении к труду имеются и некоторые черты, которые, к сожалению, не вполне «вписываются» в размеренный, четкий, методичный ритм современного рыночного производства. Главная из этих черт — определенная импульсивность русского человека в труде, находящая отражение в смене у него приливов трудолюбия, азартной работы с периодами покоя, беззаботности. В. О. Ключевский отмечал, что ни один народ в Европе не способен короткое время столь напряженно трудиться, как великоросс, но и нигде в Европе не найти такой непривычки к ровному, умеренному и постоянному труду, как в России. Пресловутая «штурмовщина», имевшая место в советское время, имеет глубокие корни.
Эта черта, очевидно, связана с особенностями сельского труда в России, которые, в свою очередь, в немалой степени были предопределены природно-климатическими условиями страны, коротким летом и длинной суровой зимой. В российских условиях на все сельскохозяйственные работы — пахоту, сев, сенокос, уборку урожая — природой отпущено 90-100 дней. Русский крестьянин хорошо понимал, что «день год кормит». Поговорка эта едва ли возможна в Европе, потому что уже в Прибалтике работать на земле можно минимум 140 дней, в Финляндии — порядка 160, а далее к западу и югу и 200 и 300 дней в году. Поэтому русский крестьянин приучался к лихорадочной, на пределе сил, работе летом и длительному, глубокому отдыху зимой. Конечно, он не бездельничал. Осенью — молотьба, заготовка припасов, зимой — ремонт инвентаря, рубка дров, извоз и другие отхожие промыслы, но эта работа не шла ни в какое сравнение с летней «страдой» (понятие, тоже едва ли знакомое в Европе). Кроме того, и эти работы в условиях общины он нередко проводил не по своей воле и охоте, а по решению «мира» и сообща. Последнее обстоятельство придавало труду оттенок праздничности и вносило дух соревнования, особенно на сенокосе. Оживление, вызванное общим трудом и праздничным настроем, служило, видимо, компенсирующим моментом, помогающим перенести нечеловечески тяжкую работу. Понятно, что подобный стиль работы не годится для конвейера, да и вообще для ритмичного, выверенного производства.
Другой, скажем, не слишком современной чертой является отмечаемая многими небрежность в работе, отсутствие вкуса к отделке мелочей, тщательной подгонке всех деталей. Русским действительно иногда присуща склонность к грубой,