Я склонялся к мысли, что универсального метода лечения не существует. А в 1975 году Лестер Люборски, психолог из Пенсильванского университета, объявил, что грандиозное пари психотерапевтов окончилось вничью. Он процитировал слова птицы Додо, персонажа «Алисы в Стране Чудес»: «Выиграли все, и каждый должен получить приз!» Последующие исследования подтвердили вывод Люборски о том, что все «узаконенные» психотерапевтические практики приводят к благоприятному и практически одинаковому результату.
Психотерапия работает. Когда лечение подходит к концу, пациенты чувствуют себя лучше, чем 80 процентов людей с похожими проблемами, которые только ждут лечения. Однако никто так и не смог выделить наиболее эффективный метод и доказать, что именно он самый действенный.
Межтеоретический подход
Отсутствие общей теории, поиск базовых принципов, растущая убежденность в том, что ни одну гипотезу нельзя считать единственно верной, распространение новых методов лечения и общая неудовлетворенность собственным ограниченным подходом заставили многих думающих психологов заняться выработкой интегрированного подхода к психотерапевтическому лечению. Сраженный открытиями Люборски и (наконец!) свободный от учебы и практики, я решил заняться собственными исследованиями. Мне не терпелось выяснить, существует ли способ объединить глубинный подход психоанализа, мощные техники бихевиоризма, экспериментальные методы когнитивной терапии, освобождающую философию экзистенциального анализа и принципы гуманизма? Есть ли способ использовать основные ресурсы психотерапии по полной программе? Естественно, немало теоретиков утверждало, что такая интеграция невозможна с философской точки зрения.
И все же было невыносимо думать, что никто не может постичь сути внутреннего перерождения человека. Психотерапевт Пол Вацлавик сказал: «Если бы маленький зеленый человечек с Марса прилетел и попросил нас рассказать о техниках, влияющих на изменение человеческого поведения, после услышанного он точно в растерянности почесал бы голову (или что там у него?!) и поинтересовался, почему мы используем такие замысловатые теории, вместо того чтобы просто изучить, как человек ежедневно меняется естественным путем». Большинство психотерапевтов не подстраивают теорию под нужды конкретного клиента, а предполагают, что его проблемы должны встроиться в определенную концепцию – например, вытекать из конфликтов на почве секса, или из агрессии, или чего-либо еще.
Я решил выделить общие составляющие у основных теорий. Начать следовало с изучения трудов великих мыслителей. Я занялся тем, что впоследствии переросло в «межкультурное» исследование различных школ психологии, и постоянно думал об их объединении. Я старался выделять принципы и методы изменения, используемые – и пропагандируемые – каждой системой. Не составляло особого труда найти информацию об истоках и основных постулатах различных теорий, однако было сравнительно мало сведений о том, как именно они помогали людям.
Потратив некоторое время на сбор информации, я получил список методов изменений, применяемых при различных типах лечения. Данные были разобщены и малопонятны. По моему мнению, следовало несколько демистифицировать научный процесс. Очень часто мы с чрезмерным восторгом относимся к научным открытиям, слепо доверяя идеям, которые кажутся нам сложными для понимания или изучения. Многие из нас воспринимают науку как некую корпорацию знания или территорию с известными и четкими границами. На самом же деле это обширные неизведанные земли, лишь частично заселены к настоящему моменту. Строятся догадки, делаются выводы, в соответствии с этим наносятся на карту регионы только для того, чтобы карандашные линии были стерты и позже на их месте появились новые. Ученые полагаются на творческую интуицию не меньше, чем художники, с той лишь разницей, что ученый упорно старается опровергнуть или доказать свое открытие с помощью самых точных исследований, какие только можно вообразить.
В конце концов, я отбросил попытки систематизировать собранные данные и отправился с женой Джен на уик-энд на Кейп-Код[1]. В первое же утро меня посетило вдохновение, вылившееся в некий схематический рисунок, который позже трансформировался в таблицу. Во время завтрака я набросал на бумаге схему, пришедшую мне в голову. Наконец-то у меня получилось увидеть связи между различными психологическими школами. Благодаря интуиции и проделанной работе мне удалось открыть методы изменения, встречающиеся во всех теориях. Это привело к появлению моей первой книги «Системы психотерапии»[2].