Ирвин ждал его у входа в подвальные помещения. Мрачный, словно чёрная туча посреди погожего летнего дня, он, казалось, едва стоял на месте, то и дело срываясь на быстрый шаг. Носиться туда-сюда было не слишком полезно; во-первых, артефакт явно реагировал на людей, а во-вторых, не с меньшей активностью реагировал на них сторож.
— Как ты пришёл? — спросил Ирвин, скрестив руки на груди. — Наш тайный ход перекрыли.
— Перекрыли, — не стал спорить Сагрон. — Но я, в конце концов, ведущий доцент, и по этой причине знаю, на какое заклинание закрывается окно нашей кафедры.
— В тебе с молодости было слишком много преступных наклонностей…
— А ты? Надеюсь, через дверь и с предъявлением пропуска?
— Через крышу, — покачал головой Ирвин, — подсобных помещений. Велика преграда — всего-то какие-то три несчастные проклятия. Нам дают соответствующие амулеты, так что гадость средней тяжести должна пролететь мимо.
— Там защита только против особенно шустрых студентов младших курсов, — кивнул Сагрон. — Для магистров уже не поможет, надо что-то посложнее вешать. Но почему всё так тайно? У вас разве нет нормальных проклятийников, вы не можете вызвать спеца?
— Пока мы будем оформляться, пройдёт слишком много времени, — поёжился Сияющий. — Можем даже не успеть. Если оно рванёт — а оно рванёт! — то никакой проклятийник нашей столице уже не поможет.
Сагрон не стал задавать вопросы по второму кругу. Ирвину нужен был быстрый результат — и не только ему.
Дэрри шагнул по лестнице вниз первым. Свет зажигать не хотелось; он подозревал, впрочем, что тут до сих пор не поставили стражу. А вот охранных заклинаний было более чем достаточно — мужчина только отмахивался от назойливой паутины. Ирвина она принимала за своего, на него же реагировала, но достаточно смирно, может быть, проверяя мысли и диагностируя уровень опасности.
Чем ниже они спускались, тем хуже светили факелы на стенах. Кромешная темнота, окружившая несчастный артефакт, выдавала негативную ауру, и Ирвин содрогнулся.
— Вот и почему ты сидишь среди следователей? — оглянулся на него Сагрон. — Если тебе так паршиво, когда ты подходишь к проклятийному источнику.
— Нечего мне делать в других местах, — буркнул Ирвин. — Я работаю у них, как живой детектор опасности.
— Для живого детектора у тебя слишком высокая должность.
Ему не ответили. Сагрон переступил тонкую черту темноты и почувствовал, как перехватывает дыхание — в один миг, так, словно весь мир вокруг умер. Мрак, со стороны казавшийся чем-то страшным, изнутри напоминал что-то густое, набивающееся в лёгкое — будто бы то масло. Дэрри сделал ещё несколько неуверенных шагов, протянув руки, и почувствовал поверхность музыкальной шкатулки.
Она была ледяная — и даже на большом расстоянии, даже в этом поле можно было ощутить отвратительный, кислый запах. Словно в несчастную шкатулку запихнули что-то сгнившее.
Сагрон присел на корточки рядом с постаментом для артефакта и приложил к боковым стенкам шкатулки ладони. Предмет завибрировал, и гул на мгновение усилился, а потом — вроде бы даже стих, позволяя ему добраться до скрытого внутри проклятия.
Дэрри вздрогнул.
Запах куда-то пропал. Теперь его самого словно захватила в плен чёрная, постоянно перемещающаяся по шкатулке масса. Она колотилась о стенки, пытаясь вырваться на свободу, била его о ладони…
Сагрон попытался мысленно пролезть сквозь ограничительную сетку артефакта — и едва не отпустил его. Ослаблять хватку было нельзя. Артефакт и без того был не слишком послушным, теперь же и вовсе будто взбесился.
А потом стенки шкатулки словно пропали, и его пальцы коснулись комка энергии, сосредоточившегося внутри неё.
Он знал это проклятие. Никогда не сталкивался с ним вживую — но сейчас сквозь дурно пахнущую смесь чувствовал аромат жасмина и слышал весёлый женский смех. Темнота сгущалась над головой, а проклятие затягивало внутрь, открывая перед ним свои ворота.
А потом раздражённо вытолкнуло его наружу, и всё прекратилось.
— Что такое? — спросил Ирвин. — Сагрон?
Темноты больше не было. Ирвин стоял над ним; гудящий артефакт втянул в себя все остатки мрака, а шкатулка осталась нетронутой.
— Ты знаешь, что это? — спросил он.
— Знаю, — кивнул Сагрон. — Но там есть примесь. Кто-то впихнул сюда простенькое гаденькое проклятие, потом выпил его сам и влил сюда своё. Пытался замести следы и затереть ауру: у неё это получилось.