Почему Сияющий так поступал, впрочем, Сагрону было понятно. Ирвин не искал всемирной славы, нет. Он просто понимал, что сразу же поступит приказ перевезти куда-нибудь артефакт и взорвать его по-тихому. Это мало что будет означать выброс "Невесты" в воздух — ну а что, селянка какая-то подхватит, беды-то? — и уничтожение уникального магического антипроклятийного явления, которое столько лет уже не может повторить, так ещё и крайне рискованно само по себе. Стоит только магическому фону дрогнуть в радиусе нескольких сотен метров, как артефакт взлетит на воздух. Относительно подбрасываний и физического влияния Сагрон тоже сомневался, он понятия не имел, что именно может спровоцировать всплеск.
— И что делать? — Котэсса подвинула к нему тарелку, сама заняла соседний стул, и Сагрон задумчиво потянулся к неожиданно свежему салату и к мясу.
Он и сам не знал, что делать. И сколько б он не пытался оттянуть момент ответа, старательно увлекаясь поглощением пищи, Котэсса отворачиваться не собиралась — да и правильно, собственно говоря, делала. Вопрос она задала более чем существенный, жаль только, что он действительно не мог дать на него толковый ответ.
— Это однозначно очень проблемно, — наконец-то промолвил Сагрон. — Вам же давали в теории "невесту", наверное. Надо ставить магический круг, сливать силы воедино, и вытягивать проклятие в его первую обладательницу. Мы с Ирвином, наверное, вдвоём бы справились, но надо ещё узнать, кто именно был владелицей. Не факт даже, что эта женщина из нашего университета.
— Но ведь у "невесты" есть серьёзный повод для возникновения. Трудно поймать такое проклятие просто так, и эта женщина явно была неслучайна.
— Да, но мы понятия не имеем, кто она такая. Кстати, действительно очень вкусно, — Сагрон устало вздохнул. — Давай не будем об этом? Мне и так не следовало тебе говорить об этом. Мы бы сами с Ирвином разобрались.
Котэсса недоверчиво покачала головой, но возражать не стала.
— В НУМе скоро должны начаться занятия, — как будто они только что говорили просто о расписании, отметила она. — Будут?
— Вряд ли. Студенты будут максимально удалены, хотя бы под личиной розыска преступника. Ирвин договорится с ректором.
— У него получится? — недоверчиво уточнила Котэсса. — Наш ректор ведь не умеет думать головой. То есть…
— Да ладно, я тоже так думаю, — отмахнулся Сагрон. — Но вряд ли существует человек, которому Ирвин, по крайней мере, такой, каким его знаю я, не заговорил зубы.
Котэсса, может быть, и не поверила, но спорить не стала.
Глава 27
Когда Котэсса только проснулась, одна в его постели, она действительно думала, что правильно было бы бежать. Через минут двадцать она вспомнила о том, что должна сражаться со своими трудностями не путём позорного побега, а когда Сагрон вернулся, подумала: она ж боевой маг, в конце концов.
А не дура, которая будет бояться собственных соседок и не заходить в собственную комнату только по той причине, что у неё роман с преподавателем. У них, Сагрон прав, не такая уж и большая разница в возрасте — что там тех девять лет, ерунда, особенно для магов, они живут дольше, — и что плохого в том, что они любят друг друга? Котэсса, конечно, ручаться могла только за себя и мысленно повторила — раз двадцать, — в то, что в тихий шёпот Сагрона верить не надо…
Махнула рукой и поверила. Хуже всё равно уже не будет. Боевые маги часто собирались парами на почве работы, а потом оставались вместе на всю оставшуюся жизнь. И Сагрон прав: глупо прятаться по углам, как это делали Элеанор и Ролан. Весь университет уже шептался об их отношениях, и даже Хелена, кажется, участвовала в обсуждении, но на людях они едва ли не делали вид, что совершенно незнакомы.
В комнату всё равно надо было вернуться. Котэсса забыла там часть своих наработок, когда собиралась, и вещи тоже, и магические предметы, амулеты и прочие учебные элементы. Её соседки одолжили у неё все конспекты, которые только могли, и ещё кучу всяких мелочей, и Тэсса больше не собиралась делать им такие щедрые подарки.
Рейна валялась на её кровати — она всегда ей больше нравилась, — скрестив руки на груди, и что-то насвистывала себе под нос. Сорма растащила свой бардак по всей комнате, распространила его всюду, не тронув лишь кровати, и выглядела ещё более несчастной, и Котэсса неожиданно почувствовала, как в ней всколыхнулся гнев, хотя, казалось, она пришла просто забрать свои вещи.
— О, пришла, — хмыкнула она, отрывая голову от какого-то листа бумаги. — Чтоб тебе пусто было!