— Как ты влез в Жодорово волшебство? Даже у меня не выходит, а ауры — это моя парафия, — Ирвин скривился. — Гадость какая…
— Я ему зелье варил, там не так уж и трудно сделать слепок ауры, — ответил Сагрон так, словно это было что-то очень обыденное.
— Ты? Зелье?! Ты ж всё время на себя их переворачиваешь, — Ирвин нахмурился, а потом бросил взгляд на постамент. — Я сомневаюсь в том, что у нас получится всё удачно.
— Я тоже, — Сагрон вздохнул.
Темнота, излучаемая артефактом, становилась всё более и более явственной. Казалось, что они тонули в чёрной густой массе, пробиваясь сквозь неё к шкатулке, хотя на поверку воздух оставался прозрачным. Странное явление, как для современного волшебного источника, ни Сагрон, ни Ирвин никогда не сталкивались с таким — но сегодня, очевидно, был день открытия.
— Твоя Котэсса — юный гений, — вдруг промолвил Сияющий. — Если она захочет, работа в Следственном Бюро ей обеспечена. Импровизирует просто великолепно, да и боевые задатки хороши. Получше нашего с тобой, между прочим.
Дэрри взглянул на бывшего друга почти ревниво.
— Если ты её…
Он не успел договорить. Боевое заклинание прорезало мрак пространства неожиданно яркой вспышкой, и Сагрон едва успел отскочить в сторону. Над его головой что-то загрохотало, посыпались мелкие камушки, а потом всё стихло, но выглядело это, если откровенно, как затишье перед бурей.
Энниз стояла в дверном проёме. На кончиках её пальцев сверкала магия, свежая, чистая, словно девушка наконец-то смогла раскрыть свой магический потенциал, избавившись-таки от ограничителя — "невесты".
Да, это была всё-таки она. Сагрон и Ирвин не ошиблись — хотя, наверное, обоим хотелось бы увидеть здесь кого-нибудь другого. Любую другую женщину.
Ну, или не любую.
— Здравствуй, моя любимая невеста, — прошипел Ирвин, вскидывая руку. Магический щит, полыхнувший кольцом вокруг него, вызвал у Энниз только раздражённую улыбку. — Ты, я вижу, страшно соскучилась.
— Ты тоже, — Энниз посмотрела на Сагрона. — Это всё вы виноваты, вы оба!
— Да что ты говоришь? — Сагрон ступил в сторону, позволяя вспышке волшебства едва-едва задеть пряди волос — те даже не почернели от огненной энергии, совершенно статичные после того дурацкого отката. — Разве ж не ты виновата в том, что всё это вообще случилось?
— Ну, конечно, — хохотнула Энниз. — Всегда легче обвинить женщину, чем принять вину на себя, правда, Дэрри.
— Несомненно, — согласился он, вскидывая руку. Проклятие, короткое, зато действенное, ударило её в щит, но тот даже не пошёл трещинами. Защита, оставшаяся от "невесты"! И как она только умудрилась удержать его?
— Вы даже не сможете причинить мне вред, — пропела она, словно предвкушая победу. — Я чиста от проклятия, я свободна, я со щитом, который не может пробить ваша боевая магия. Зачем же сражаться? А артефакт ваш взорвётся и польёт темнотой всех вокруг, и это будет правильно. Не мне же одной страдать и мучиться!
Она сделала несколько шагов вперёд, приближаясь к тьме, и та благодарно прильнула к её волшебному щиту. Энниз только ласково улыбнулась проклятию, точнее, тем его частям, что уже вылились из артефакта, и влила в щит чуть больше силы. Он заискрился, отгоняя от себя мрак, и в подвале сразу же стало в разы светлее.
Музыкальная шкатулка заиграла, но совсем тихо и ненадолго. Сила артефакта утекала, словно песок сквозь пальцы, стремительно и слишком быстро.
Энниз улыбнулась, так красиво и искренне, что даже стало не по себе.
Ей в спину — в щит, впрочем, — врезался ещё один сгусток энергии. Она оглянулась — в дверном проёме стояла Хелена. За её спиной можно было различить силуэты и других людей, но неясные, довольно размытые.
— Он не пропустит никого и ничего, что может мне повредить, — пожала плечами Энниз. — Я для этого щита — как родной ребёнок, и он защищает меня с невообразимой силой. Видите, как приятно и удобно получать "невесту" и красиво избавляться от неё?
— Сволочь, — прошипела профессор Ольи, проходя в подвал. Следом за нею буквально влетели Элеанор и Котэсса; Ролан немного неуверенно ступил вперёд, вскидывая руку с пылающим огненным шаром.
Энниз только сделала шаг вперёд, и линия щита, соприкоснувшаяся с пламенем, погасила его.
— О, госпожа проректор, — пропела она. Артефакт загудел сильнее, выражая своё недовольство, но Энниз не обратила на него внимания. — Как это прекрасно, что вы тоже здесь… Вы знаете, ваш муж — самый последний олух на свете.
Она швырнула заклинанием в Хелену. Та не отпрянула, воспользовалась защитным заклинанием, но оно зашипело, с трудом останавливая то, чем воспользовалась Энниз.