Элеанор о нём больше не напоминала. Она с головой ушла в диссертацию, постоянно бежала куда-то, почти не разговаривала ни с кем, даже с собственной матерью, да и дома появлялась только для того, чтобы поспешно съесть ужин и лечь спать, а утром — глотнуть всё то, что предложили на завтрак, и вновь быстро умчаться в университет. Где она обедала, было тем ещё вопросом, но госпожа Хелена, наверное, привыкла к подобному поведению своей дочери и его уже не задавала. Успокоилась, смирилась, выбросила из головы? Это уже тоже не имело никакого значения.
Но в последние дни профессор Ольи всё мрачнела и мрачнела. Казалось, её что-то тяготило, и Котэсса никак не могла понять — её ли присутствие тому виной? А может, что-то вновь произошло в университете, просто госпожа Хелена предпочитает не делиться подробностями со всеми вокруг? Не осветляет всех проблем, которые встречаются в НУМе?
…Элеанор вновь не было дома — работала, сказала, что будет поздно. Профессор Ольи сидела на столом, подбивала какие-то сметы, что-то определяла для университета и с каждым мгновением всё больше и больше мрачнела.
— Завтра вечером, — нарушила она тишину, воцарившуюся на кухне, — возвращается мой благоверный.
Последнее слово было произнесено с таким оттенком недовольства и презрения, будто б Хелена мысленно была готова пожелать супругу всего, что угодно, только не всех благ. Элеанор говорила, конечно, что родители не ладили, и Сагрон предупреждал о странных предпочтениях господина Ольи, но Котэсса надеялась на то, что сможет разобраться с общежитием как-то до того момента, как он вернётся. Одна беда — в общежитии её банально послали куда подальше, а Хелена сказала, что можно оставаться практически до осени. Может быть, не учла фактор своего мужа, об этом девушке судить было трудно. Или специально? Предпочитала игнорировать его и закрывать глаза на всё, что может? Достаточно доверяла Тэссе?
Ответить она не могла. По крайней мере, не без разговора с профессором Ольи, а этого себе Котэсса не позволяла.
— Мне стоит, — начала неуверенно она, — подыскать себе другое жильё… Я и так задержалась у вас в гостях…
— Не выдумывай, — отмахнулась Хелена. — Все мы — сотрудницы одного университета, а в НУМе принято помогать ближним. Литория — та ещё стерва, запрягла тебя на всё лето, а не озаботилась о жилье. В любом случае, у нас большой дом. Ты ведь живёшь в гостевой комнате, её никто не занимает, даже если мой благоверный находится дома, — она упорно не называла его мужем или хотя бы по имени. В этом слове, в намёке на верность, таилось что-то такое злое, возмущённое, что может быть исключительно в словах оскорблённой женщины, красивой, ещё молодой, умной, но страдающей от беспорядочных измен супруга. — К тому же, в отличие от меня и Элеанор, ты неплохо готовишь.
С этим Тэсса уж точно была не совсем согласна — готовила она плохо. Супы получались безвкусными, салаты — криво нарезанными, мясо готовилось на магическом огне непомерно долго, а самое главное, вместо "томиться в горшке" у неё обычно получалось "томиться во всём доме" — волшебство срывалось с крючка. Конечно, контролировать магию трудно даже опытному колдуну. Котэсса знала, что в плане боевых заклинаний в группе у неё не было равных, но на уровне бытовой — нет. Потому что специальность, в конце концов, у неё ни к целительству, ни к кулинарии не имела никакого отношения. Но народ есть народ, у математика они не потребуют знания медицины, а вот маг, на кого б он ни учился, должен уметь абсолютно всё.
— Я отвратительно готовлю, — отметила она. — И получается съедобно только потому, что у вас хорошие продукты.
— Не принижай себя, — отмахнулась Хелена. — Продукты у нас самые обычные, а если там и начертаны какие-то названия вычурными буквами, то я бы на твоём месте им попросту не верила. В конце концов, этикетки обычно лгут не меньше, чем люди… Не суть. Просто постарайся не приближаться к моему супругу. Не то чтобы я ревновала, — женщина улыбнулась так мягко и нежно, что Котэсса внезапно позавидовала Элеанор, — но мне б не хотелось, чтобы он трепал нервы ещё и тебе. Верности от таких мужчин не жди. Кстати… Сагрон не показывался в университете?
— Нет, госпожа профессор, — по привычке отозвалась Арко. — Но ведь у него отпуск. С чего б ему быть в университете?