тем, как на судьбу человека оказывает влияние не только его
скрытые убеждения, но и слова, которые он произносит.
8 . Жизнь как самоактуализирующееся пророчество
Древние совсем не напрасно говорили: nomen est omen – «имя
это знамение».
Человека наделяют определенным буквосочетанием, зачастую не подозревая, что тем
самым, в его жизнь закладывают мощную программу, которая становится
судьбореализующим фактором.
Скрытое значение имени может оказаться мощной суггестией,
более того, оно способно стать самоактуализирующимся
пророчеством (СП) – бессознательным ожиданием реализации
сказанного с последующим его воплощением.
Наглядной иллюстрацией тому является жизнь выдающегося
писателя Даниила Хармса, урожденного Ювачева.
Начиная свою литературную карьеру, он первые свои сочинения
подписывал «D. Charms», что означало – Д. Чармс. В ту пору
Ювачев-Чармс отличался веселым и щедрым нравом. Однако Чармсом
он оставался недолго и вскоре изменил свой псевдоним, отбросив
лишь одну букву. Получилось Хармс. На это его отец отозвался:
«Пока ты будешь Хармсом, тебя будут преследовать нужды». Так и
случилось, предсказание сбылось. В чем же здесь дело, и почему
вроде бы невинная и забавная игра слов оказала столь решительное
влияние на всю последующую жизнь писателя? Сами имена говорят за
себя – Charm переводится как общение, очарование, шарм. Harm –
вред, ущерб. Сработало самоактуализирующееся пророчество,
обусловленное содержанием и скрытым смыслом присвоенных имен.
Интересно посмотреть и на перипетии личной жизни Хармса.
Первый раз хармс женился на семнадцатилетней Эстер Русаковой
(сестры композитора П.А Русакова, автора знаменитых песен и
романсов, таких, как "Гренада" и "Отговорила роща золотая"),
взбалмошной, своенравной, но и очаровательной бырашне, обожавшей
то, что теперь называют "тусовкой".
Влюбившись в нее, поэт стал горячо молиться, чтобы Господь
соединил их. Эти молитвы он записывал в свою книжечку.
Столь желаемое соединение произошло. Но вместе с ним и –
ссоры, которые начались почти сразу же.
В результате они расстались.
И вот, что по этому поводу писал сам Хармс: "Я задумал – если
я в этот день поссорюсь с Esther, то нам суждено будет
расстаться. Ужас – так и случилось… Моя милая Эстер пропала для
меня, теперь я это знаю… Она ни при чем, женщина как женщина, а
я так, какой-то выродок…".
Однако, весьма примечательной представляется еще одна запись
– по поводу все той же ситуации с женой: "Эстер несет с собой
несчастье… Все пропало, как только Эстер вошла в меня. С тех пор
я перестал как следует писать и ловил только со всех сторон
несчастья… Эстер чужда мне, как рациональный ум… Она мешает мне
во всем и раздражает меня. Как добиться мне развода? хоть бы
разлюбила она меня… Господи, помоги! Раба Божия, Ксения, помоги!
Сделай так, чтоб в течение той недели Эстер ушла от меня".
В течение той недели Эстер ушла от Хармса.
Приведенные эпизоды являются примером того, как срабатывает
самоагтуализирующее пророчество. И, судя по всему, Хармс знал
его механику.
Сошлемся еще на два примера.
Карл Юнг в одном из примечаний к "Синхронистичности" (прим.
12 к 1. Введение) ссылается на феномен, "который Стекель
называет "давлением фамилии". Под этим он понимает иногда
поистине смешное соответствие фамилии человека особенностям его
характера или его професcии. Например герр Гросс (господин
Большой) страдает манией величия, а герр Кляйнер (господин
Маленький) – от комплекса неполноценности. Сестры Альтманн
(пожилой мужчина) выходят замуж за мужчин на двадцать лет старше
их. Герр Фейст (господин Тучный) является министром пищевой
промышленности, герр Росстаушер (господин Барышник) работает
юристом, герр Кальберер (господин Мясник) – акушером, герр Фрейд
(Радость) пропагандирует житейские удовольствия, герр Адлер
(Орел) обладает большой силой воли, герр Юнг (Молодой) исследует
идею повторного рождения и так далее. Является ли это прихотью
случая или, как явно полагает Стекель, фамилия оказывает на
человека свое воздействие, или же мы имеем дело со смысловыми
совпадениями"? (Юнг К. Синхронистичность. – М., 1997).
Французский психоаналитик Анн Анселин Шутценбергер в своей