бездны. Каждое живущее существо является точкой на разветвленном
и обширном родовом поле с его разумом, душой, сознанием,
бессознательным. Таким образом, можно говорить, что нашими
родителями являются не только биологические мама и папа, но и
все представителя родового поля, в том числе и умершие
(возможно, что они в первую очередь), то есть те, кто своими
незримыми движущими силами предуготовили нам место в мире.
Человек может расшифровать загадку своего предначертания,
если он выявит очертания своего родового поля, постигнет свое
значение в нем, определит свою пред-заданную функцию. Наши
родители – это наш род. И если мы есть, то на это есть все
основания, чтобы нам быть.
4. "Я – это, прежде всего, Другой"
Поскольку в мире случайностей нет, а случающееся всякий раз
проявляет себя как действие непрерывно самовоспроизводящейся
психической системы, то, рассматривая жизнь отдельного человека,
можно говорить не только о его неповторимой индивидуальности,
уникальности, но и до определенной степени его
унифицированности, типологичности. Мы не похожи друг на друга в
той же самой мере, в какой друг с другом имеем сходство. Одним
из наиболее показательных примеров того является, хотя бы,
существование четырех групп крови. Черты внешности также могут
быть обобщены в конституциональные категории, а свойства
характера – в обобщенные характеристики психологических типов.
Благодаря наличию обобщающих свойств мы реализуем способность к
обучению, памяти и общению. Подражая взрослым, то есть, усваивая
их манеры, дети формируют и совершенствуют свою адаптацию к
окружающей среде и через подобную идентификацию сами становятся
взрослыми.
В своих предыдущих книгах ("Трансформация психе", "Клиника
зла") я подробно описал механизм такого становления посредством
процесса, который в психоанализе известен под термином
"интроекция", и здесь его упоминаю в связи с одним важным
примечанием, а именно: мы интроецируем (т.е. символически вводим
внутрь себя, усваиваем) на раннем детском этапе своего
существования не только образы своих матери и отца, равно как и
фигур из ближайшего окружения, но и посредством бессознательной
трансгенерационной передачи интроецируем своих давно умерших
предков. Последние начинают в нас существовать и действовать,
как вполне реальные персонажи, получившие свой очередной вид на
жительство. Среди них присутствуют как наши "хранители", так и
"призраки".
Почти на каждом сеансе, на каждом групповом тренинге мне
приходится обсуждать наболевший вопрос пациента – "Кто я"? И
всегда мне удается уловить преображание в глазах спрашивающего,
когда он постигает ответ: "Я – это Другой".
5. Без Другого себя полюбить невозможно
Самой распространенной популистской интерпретацией,
эксплуатирующей Священное Писание, является известный тезис о
любви к ближнему – "полюби другого как самого себя". На основе
толкования, увы, не обременившего себя ни знаниями грамматики,
ни познаниями в логике, выводится общеизвестное положение,
призывающее "научиться любить, прежде всего, себя".
Аргументация довольно примитивна: "Если я не смогу полюбить
себя, то, как я смогу полюбить другого"? Данная схема выглядит
и звучит весьма соблазнительно и на первых порах даже оказывает
некоторое, подобное легкой наркотизации, эйфоризирующее
действие. Но она, по сути, не способна проникнуть на более
глубокие, органические уровни душевной организации личности,
где только и осуществляется фундаментальная трансформация
человеческого миропостижения, ибо сталкивается с элементарным
недоразумением ума: "как же я могу полюбить себя, если я не
знаю, кто я и, где я?" И красивая риторика обращается в пустое
фразерство. Получается, что только при осознании "я – это, в
первую очередь, Другой", акцент самопринятия начинает смещаться
в сторону эффективной идентичности.
Изучим грамматическую конструкцию выражения "полюби другого
как самого себя", семантический контекст которого явно
проявляется через слово как. Его значение раскрывается двояко:
1) "словно", "как будто" – в смысле похожести и 2) "будучи", " в
качестве" – в смысле тождества. Чтобы в этом убедиться,