Щенки степного волка (их называют также «детенышами»), подложенные домашней суке, часто становятся надежными спутниками человека. На людей дикие волки не нападают. Все прочитанные вами истории о нападениях — плод воображения. Сказка о Красной Шапочке совершенно несправедливо оклеветала волка. «Клуб волков» в Алгоме, Канада, на протяжении многих лет предлагал награду в сто долларов любому, кто докажет, что был укушен волком. Никто так и не получил награды.
В отчете Бюро биологического контроля Соединенных Штатов утверждается, что в архивах отсутствуют сведения о ком-либо, когда-либо погибшем от волков в Северной Америке. Доктор Уилфред Т. Гренфелл говорит в своей книге «Лабрадор»: «Никогда не случалось, чтобы лабрадорский волк убил человека». Члены «Клуба волков» из Алгомы заявляют, что волк не нападет даже на ребенка, так как слишком боится шума.
Мистер Эйб Мартин из Алгомы подводит итог, провозгласив: «Каждый, кто скажет, будто его укусил волк, — лжец».
Немногим ученым выпадала редкостная возможность понаблюдать за волками, но вот определение, с которым многие из нас согласятся: «Волк — это вой по ночам и следы на снегу». И этого определения при всей его краткости вполне достаточно.
Наблюдения за одомашненными (доместицированными) волками, которых используют в ездовых упряжках (многие упряжки состоят исключительно из арктических волков), и за содержащимися в зоопарках приводят к тому же самому заключению, которое выразительно сформулировал один из самых активных исследователей, Эрнест Сетон-Томпсон:
«Он, во-первых, во всех отношениях просто большой дикий пес — живет, питаясь мясом, добытым во время открытой охоты, оставляет на камнях и деревьях метки, лишен подозрительности и дружелюбен, помахивает от удовольствия хвостом или воет на луну, охотней преследует убегающую добычу, чем нападает — ибо все его инстинкты рассчитаны на преследование, — не опасается человека, но некая неведомая сила удерживает его от атаки, и он готов стать ему другом, спутником, помощником и рабом.
Все это мы видим в арктическом волке и увидели бы в лесном, пока нескончаемая война не изменила его. Справедливее было бы называть их «арктической» и «лесной» собаками, так как они и есть собаки — большие, самые что ни на есть собачьи, только чуточку диковатые».
Что же известно о волке, предке нашей собаки и фактически основной породе собак, которая до сих пор существует? Читатель поймет, что нижеследующие наблюдения принадлежат автору, который не объявляет себя знатоком естественной истории этой дикой собаки. Это лишь изложение сути того, что написано натуралистами. Читатель найдет в приложении список источников, и в каждом из них содержится увлекательнейший материал для чтения.
Во-первых, волк обладает необычайным умением приспосабливаться. В этом одна из причин его выживания. Он может не только жить в самом разном климате, но и питаться самой разнообразной пищей.
Далее, волки — даже щенки из одного выводка — существенно отличаются друг от друга. Те, кто держал волчат дома, рассказывают, что порой один-два из помета вырастают послушными и надежными, тогда как на других, воспитанных точно таким же образом, никогда нельзя положиться. Взрослые волки легко приручаются.
Известно, что дети эскимосов и индейцев разыскивают волчьи логова и играют с детенышами, если волчицы-матери не проявляют страха, позволяя детям нянчиться с малышами, как с куклами, и даже раскрашивать их в разные цвета.
Самые злобные на момент отлова щенки, взрослея, становятся еще агрессивнее. Одни развиты больше других, третьи настолько ласковы и бесстрашны, что кажется, будто им так и хочется стать домашними любимцами всей семьи. Некоторые остаются столь же дружелюбными, как старые ласковые овчарки.
Чем моложе щенки при отлове, тем больший процент вырастает надежным. Лучше всего те, кого выкармливают из бутылочки. Один натуралист, вырастивший в заповеднике волчонка, говорит: «В день отъезда из заповедника я нанес последний визит самой дружелюбной собаке, какую знал в своей жизни».
Волк неимоверно силен физически и использует свою силу наилучшим образом. Когда его приучают к переноске тяжестей, мускулы крепнут так, что становятся непропорциональными по отношению к размерам тела. Упряжка из шести ездовых собак, среди которых есть волки, или состоящая исключительно из волков, способна протащить такой же груз, как две лошади. Волки, попавшие в капкан, прикрепленный к бревну весом в 100 фунтов[3], могут волочить за собой это бревно много миль[4]. Одного обнаружили за девяносто миль, и попавший в капкан волк был еще жив.
Волк старается избегать встреч с человеком, пока обстоятельства не научат животное не испытывать страха. Индейцы-оджибуэи называют нашего волка «махэнган», что означает «голодный трусливый воришка», вечно рыщущий в поисках пищи.
Возможно, легенды о нападении волков на людей сложились на основании поведения бешеных животных. В Европе волчьи атаки наводили ужас, так как многие укушенные заболевали бешенством.
Приводится много правдивых рассказов о волках, подбиравшихся к человеку поближе, особенно по ночам, но не причинявших вреда. Пьяные засыпали в снегу, а наутро обнаруживали вокруг себя кольца следов. Один искатель замерз насмерть, и тело его нашли через два года абсолютно нетронутым.
Тем не менее люди с легкостью верят байкам о нападениях волков. Никто даже не сомневается! Рассказывают, будто один охотник подвергся преследованию двух десятков волков, прицелился в вожака стаи и застрелил его, после чего остальные набросились и сожрали товарища. Охотник, приободрившись, пошел вперед, однако волки последовали за ним, и он вновь подстрелил вожака. Все это продолжалось до тех пор, пока он не свалил последнего волка и таким образом не спас свою жизнь.
Люди, выслушивая эту историю, как правило, не задают никаких вопросов. Но если немножко подумать, то следовало бы поинтересоваться — сколько весил последний волк?
Волки начали приручаться во времена охоты на бизонов. Они быстро усвоили, что им не нужно рисковать жизнью, убивая телят, надо просто следовать за охотниками и ждать, пока те подстрелят и освежуют бизона. При этом волки частенько усаживались поблизости, всего ярдах[5] в пятидесяти. Звук ружейного выстрела служил сигналом к обеду. Охотникам требовались только шкура, язык и вырезка, остальное шло в пищу волкам.
Читая о подобных поступках, кто-то может подумать, будто эти волки принадлежат совсем к иному, отличному от всех прочих виду, который нигде не встречается, разве что в ездовой упряжке. Но это те же самые волки. Разница состоит в более высоком уровне сообразительности животного и великолепных способностях к адаптации.
Волк обладает обширными запасами физической выносливости и со своим безграничным упорством преследует жертву до изнеможения. Порой волк убивает спящего оленя, но обычно убийство совершается после долгой погони. Измученная бегством жертва меньше чувствует боль. Скорость преследующего волка оценивается примерно в десять-двенадцать миль в час, а убегающего — от двадцати восьми до сорока. Волки, за которыми гонятся на автомобилях или аэропланах, развивают скорость до сорока миль в час. Один такой волк пробежал на максимальной скорости сорок пять миль, после чего, выдохшись, остановился.
Погоня нередко продолжается миль по сто. Даже в глубоком снегу, где волк не имеет возможности бежать по ровной поверхности, он способен покрыть сотню миль, преследуемый человеком в снегоступах. Волк не ленится. Одного загоняла группа людей, выходивших посменно, отыскивая след по ночам с фонарями. Даже подраненный из ружья, волк продержался четырнадцать дней, пока охотник в конце концов не убил его. Сравните с мужеством и выносливостью американского лося, за которым один вермонтец шел без отдыха и сна семь дней.