Ну и что же дальше, за таким эффектором? Очевидно, в этих поисках всё более неспецифического эффектора сможем дойти вплоть до протоплазмы клеток: у некоторых простейших (ну, существ из таксономического типа "простейшие") протоплазма видится единственным существующим эффектором, первым и последним в ряду эффекторной надстраиваемости как характерной черты телесной самоорганизации живых существ. В смысле что протоплазма, организованная в способность выборочно представать струёй, суть эффектор, а получающийся этак ток её эффекторика простейшего. Оборачивающаяся необходимой ему работой (читай: изменениями!) во внешней среде. Такими изменениями могут быть, к примеру, новые положения клеточного тела амёбы за счёт ложноножки, выдвинувшейся током протоплазмы.
Итак, протоплазменные токи, вызываемые простейшим внутри своего тела-клетки в разных направлениях, в зависимости от требований среды, где оно находится. Этакое мы вполне наблюдаем на практике. Правда, не все простейшие так просты, как амёба. У некоторых в наличии эффекторы, надставленные над подобным "голопротоплазменным". Например, всяческие жгутики. А вот амёба как раз "простейшее простейшее". Надставленный в первой ступени эффектор у неё бывает всегда временно, создаваясь по прецеденту внешнего вынуждения и втягиваясь обратно по исчезновению того вынуждения. Из-за подобной временности это получается недоэффектор ежели подходить к понятию эффектора в полном смысле слова. Такой недоэффектор псевдоподия, или ложноножка. А так только протоплазма самой амёбной клетки. Если только не начать говорить об атомно-молекулярном уровне материальности той клетки: уж не знаю, насколько амёба способна по своему произволу! взаимодействовать с отдельными молекулами своего клеточного наполнения (а не только с цельными "протоплазменными струями" в нём). Будучи в лице этих контактов тоже как-то там организована в эффектор в порядке являемости себе своей амёбной жизни.
Об эффекторах, как механизм последовательно надставляющихся над базовым, можно сказать, что они более составные. Поскольку каждый структурно складывается из набора более простых, своими двигаемостями в сумме пространственной и временнóй составляющих двигаемость этого эффектора.
2. Теперь вернёмся к человеку. Он в разводимом контексте видится состоящим из эффекторов, и ни из чего боле! Эффекторы производят работу совершаемостью характерных движений. Таким образом, человек волей-неволей выступает конгломератом своих движений. Последовательно надставляющихся над себе подобными. Вот что есть наша человеческая объективность! А уж каждое из них, этих движений из конгломерата, неизбежно предстаёт в нас как-то там и субъективно.
Таким образом, каждый из нас получается неким сводом неизбежных внутреннепредстающестей ему движений, им же совершаемых. Читай набором того, чем предстают ему его сократительности. Ибо именно локальной самосокращаемостью по смысловой канве, задаваемой каким-нибудь эффектором и предстаёт субъектности совершаемое ею движение. Самосокращаемость твоя по абрису эффектора, где каждый эффектор своей включённостью выступает частью той условной глины, что "наполняет" субъектность.
Так что субъектность как набор сократительностей. Сократительностей как сокращательностей и сокращённостей. Впрочем, этак выражаться даже излишне, потому что любая сокращённость может быть как статика страктована в качестве непрерывно-сокращательности на одной "ноте".
Итак, вы есть набор лишь сократительностей, то бишь сократительность элементарный акт у человеческой субъектности. У ней, а заодно и в ней! Задайтесь вопросом, что надо субъектности сделать (какое такое поползновение), чтобы произвести в себе сократительность, или сказать выступить локальноохватною сокращённостью. После долгих мук в сердцах родится ответ: производство сократительности у меня заключается в том, что "просто беру и делаю" её! Такой речевой оборот и есть указчик на элементарность. В смысле, если принципиально не можешь найти то, из чего производится прецедентное нечто, то оно и есть элементарность, это прецедентное. По крайней мере, конечный пока этап на пути к элементарности (всегда остаётся возможность, что нынешняя принципиальная немогущесть сменится будущей могущестью когда сам изменишься). И вот субъектность и есть для себя, прежде всего другого, поле сократительностей как элементарных своих актов, причём не обязательно совершающихся культивация ею лишь возможности совершать их, то есть совершаемость готовности к их совершению, тоже (и даже прежде всего) задаёт означенное поле.
3. Физиология различает в человеческом теле нервные аффекторику и эффекторику. Так вот, если говорить предельно строго, то человек как субъектность "содержится" в эффекторике. То бишь, как феномен субъективной существующести в замесе на физику он проявляется себе эффекторикой. По большому счёту, уже её достаточно, чтоб субъектность для себя оказывалась чем-то переносящимся жизнью. Аффекторика лишь развиваемость субъектностью отражаемости себе своей эффекторики. Так что в принципе – оно можно обойтись и без аффекторики: "переносящую тебя" эффекторику иметь чисто баллистически. Когда испускаешься без связи с результатами испускаемости, довольствуясь одним лишь первоощущением себя в себе, которое просто имманентно эффекторике.
Но это в теории. А на практике мы, не будь дураки, используем и аффекторику. Используем, не забывать, в явлении, которое можно обозначить как "позволяемость жизни составлять наше бытие". Такая позволяемость являет нам субъективистский феномен переносимости жизнью, который мы называем своим существованием, и при задействованности аффекторики феномен сей становится на ступень совершенней.
4. Напоследок резюме – в виде формулы: человеческая субъектность сама для себя есть "ходячее воплощение" строго внутренней выражаемости своей движенческой яви.
С тем, что где-то надо сказать ещё и так: каждый как субъектность есть строго внутренняя проявительность набора своей движенческой яви. Причём, перманентно-сменного набора.
Так что, человек как субъектность. Или сказать – автость, самость. Вот чем в начальной инстанции выступаешь. Ну, такóй понятийный образ обнажаешь, когда до конца подступаешь к себе в психоплане.
Ещё продублируем всё такими словами. Воплощённое сродство двигаться, что-то совершать, – вот что ты есть в своём психокорне. Только это, больше ничего.
3. ОСНОВЫ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ПСИХОМЕХАНИЗМЕННОСТИ
Было бы привычней, для читателей научных текстов, такое название раздела: ЭЛЕМЕНТЫ УСТРОЕНИЯ ЧЕЛОВЕКА КАК ПСИХО-ФИЗИО-МЕХАНИЗМА. Но мало ли маркёров, все не всунешь. Так что – к делу с тем маркёром, что есть.
1. Психостановление человека в онтогенезе
1. Как психика составляемся рядом фоновых субъективистских феноменов, которые сами же себе и наводим. Имя им сознание (и связанный с ним рассудок), подсознание и надсознание.
Почему они есть у человека? В смысле, почему именно они у него? Ну, человек как душа, в своей однажды начатой – в лице этой жизни – движенческой эволюции, заходит достаточно далеко, чтобы начать нуждаться в подобных мощных феноменах самопредставания. Выступать нуждающимся, а там и организующимся в них согласно той нужде. При том что жизнь это самопредставание души, выступающее уже сýперфеноменом. В порядке которого и реализуются те перечисленные феномены.
Душа – старомодное понятие. Из-за ёмкости и привычности – мы его употребляем, но понимаем здесь так: воплощённое в лице каждого сродство ко внутрисубъектным движениям самого широкого спектра.
А что за движенческая эволюция души? Ну, то эволюция её шевелимости внутри себя, так сказать. Эволюционирование её в своих внутренних движениях.