Почему, спрóсите, у "плохих" общий характер испытываний неприятен, в неизбежном конечном-то счёте? Так ведь, – повторюсь, – жизневоплощаемость, в её длящести, это в определённом смысле ты сам, и будучи по жизни плохим, то есть вредя из неё кому-то или чему-то, тем неявно самопротивопоставляешься, что в конечном счёте и вылазит: просто не может не вылезть, ибо "куда оно денется с подводной лодки!"
Так что ключ – в эзотерическом факте твоей воплощённости. Во всю эту предметность, что окружает твоё тело, – в которой, кстати, и оно само, поскольку смотрим тут на жизнь из виртуальной точечной позиции в центре своего тела.
Ключ в факте воплощённости! Ибо ты делаешь себе её, а она – другим концом того! – делает себе тебя. То есть, ты делаешь её, а она тем меняет тебя! В смысле, что твоя реализуемость её – с противоположной стороны оказывается твоей облагораживаемостью себя. Или разоблагораживаемостью! Которой открыт, впрочем, путь ещё раз обратно, ибо воплощаемость течёт – как постоянная надставляемость, достраиваемость и пéрестраиваемость, хотя бы в верхних участках (до нижних просто "не доходят руки" добираться, а добрался бы, то была бы тем уже ломка, а не перестройка). Итак, облагороженностью тебя! Ничем другим оказаться ей "не светит", ибо воплощал-то ты всё же именно себя, и от сего в принципе никуда не можешь деться. Воплощение в жизнь – твой поиск себя в новой форме, только и всего. Поиск новой формы себя – за счёт самонадставляемости как инструмента. Надставляемости в себе.
Итак, твоё воплощение в жизнь. Твоя воплотившесть себя жизнью – помимо прочих возможных воплощаемостей, сравнительно менее насыщенных. Как воплощение соотносится с тобой? А так, что ты выражаешь себя в него, а оно выражает себя в тебя. То есть ты – это оно, а оно – это ты. Или лучше даже сказать, ты – это оно тем образом, что оно – это ты! И всем этим другие люди – твои самовоплотительные проекции. Вплоть что и сам ты – каким себя видишь извне (без зеркала кусками, и целиком в зеркале) и изнутри воспринимаешь – есть такая своя проекция. Какими ты их – и себя – себе спроецировал, таковы и перекрёстные отношения возникают – меж ними и ними, и ними и тобой. Отношения, которые бьют тебя больше или меньше, – в своей дериватности от сделанности тобой. И если бьют всё больше, в частности больнее, значит портишь себя этим воплощением. Этой текущей воплощаемостью себя в жизнь. И надо менять её характер, не останавливаясь – при нужде – и перед парадоксальным характером. Несуразным, то есть, – в обывательском подходе.
Фактически дана подоплёка евангелических жизнеформул, типа скандально известной: "ударили в одну щеку – подставь другую!" Психотеоретизационная подоплёка права и возможности существования – для такой несуразности! Высветляющая то, как подобная несуразность может иметь для нас хоть намёк на реализацию в жизни. Позволяющая сообразить, что как раз намёк – иметь вполне может! Сообразить самому, а то ведь читатели евангелий не понимают, откуда что берётся, принимая те жизнеформулы на веру – от авторитета. А тут – жизневоплощение души, и всё наполняющее жизнь – проекции оного. Несущие на себе твою печать. Такое вот жизнепсихоустроение! Из сути коего и видно, что всецело следовать только евангелическому – было бы глупо и неадекватно, но и вовсе исключать подобное для жизни – не менее глупо и неадекватно. Следуешь, тогда жизневоплощение твоё, так сказать, принимает крайние значения, и всё становится предельно зыбко, но без элементов такого крайнего – воплощёнкой скрыто оказываешься в крайнем же, с противоположного конца.
Ещё раз. Воплощение – твоё. Эта разворачивающаяся жизнь – как сам ты, то есть. Чем на любой в ней происходящести – лежит, так сказать, печать тебя. Отчего ударить кому тебя в левую щёку, так по большому счёту – это ты сам себя ударил, и имеешь право и дальше выступать таким собой, в отражение того подставляя щёку уже правую – тому другому, как "сам ты" тебя ударяющему. Дескать, каждый из нас сам с собой всегда сочтётся!
Что же, всё так. Свою "другую щёку" подставлять – то обосновано для жизни и возможно, однако… не обязательно надо: мало ли что бью себя фактически я сам, самому ведь бить себя – вовсе не непреложная для жизни заданность! И насколько так вот "сам себя рукой другого" допустимо ударять по щёкам, настолько же тот воплощённый в руку другого ты – имеешь право себя за удар одёрнуть. То есть? Можно соглашаться с ударом по себе – от жизни в лице себя: дескать, сам себя учу, – но вправе мы в любой момент и перестать так соглашаться: дескать, хватит уж себя учить, – и тем стать готовым принимать против той ударяемости меры.
То есть что? Против того, чтобы не всегда подставлять правую щёку – после удара кем-то по левой, то есть против того, чтобы не сделать такое по жизни непреложной системой, срабатывает логика, хорошо продемонстрированная в одном индуистском тексте. Некий молодой подвижник излишне близко воспринял посылку, что "всё есть бог" и, тем самым, "что ни посылается в жизни, то от бога". И вот бежит на него понёсший слон, а он не убирается с дороги: ведь это наезжание слона – от бога! На что ему учитель заметил: погонщик кричал "беги!", так почему бы тебе было не взять бога в лице погонщика – вместо бога в лице долбанувшегося слона? От себя добавлю, что даже и не кричи погонщик, наверняка появилась бы и собственная мысль – убраться, – и она тоже ведь проявившесть бога, так почему бы её – в этом статусе – не взять на щит, заместо непротивления слону.
Как могло стать ясно, это всё у нас к вопросу, чтó испытывать в смысле жизнепроявлений. То есть, кáк текуще проявлять себе жизнь в частностях, коль уж проявил в целом.
Так что, постоянно стоящий сакраментальный вопрос: испытывать жизнь в этом вот проявлении, или нет?! И застенчивость как чувство есть гнёт, непосредственно не дающий лезть в испытывания. А также ещё вариант, когда "и хочется, и колется…" – под него тоже может тебе не залезться. То есть своеобразное чувство внутренней противоречивости – тáк это назовём.
И энергия энергией, в смысле датия ей выхода испытыванием чего-то, однако в насыщенность жизненную – порою лезть не хочешь, чтобы её испытать. Скажем, остерегаешься съесть что-то очень вкусное. Я лично так вот не стал есть ананасы, однажды попробовав. По приезде из глубинки в Москву. Значит, в подспуде своём был уже достаточно проявлен – в позиции "испытывания неиспытываний".
По большому счёту, психоэнергии всё равно, на что и как тратиться, – лишь бы тратиться. Как мы уже не раз заявляли! Отсюда и причудливые узоры складывающихся привычными трат. Мазохизм – тоже трата, так что вполне вкрапляется в один из узоров. Подтверждая способность узоров бывать причудливыми.
Всегда быть сытым! Это и достаточно перманентная с-собственность, и перманентное возжелание, и многое прочее, – в общем, одно (по смыслу) психопоползновение, да в статусе сразу нескольких психореакций. Вот этакие относительные перманенты во множественном психостатусе – и дают верхнеуравневую психоструктуру.
И у каждого в подспуде – ещё бáзовые с-собственности: на жизнь, на благополучие, на счастье, на радость.
Уместным тут будет перечислить и градации имения: разовость, считанная многоразовость, бессчётная многоразовость, беспритязательное постоянноимение, притязательное постоянноимение.
Интересы человеческие – тоже изворотливы: раз сложившись, весьма постоянны – в своей приложенности к жизни. Особенно, что касается общих по смыслу.