К. Лоренц считает, что человек не имеет "натуры хищника". Большая часть опасностей, которые ему угрожают, происходит оттого, что по натуре он сравнительно безобидное всеядное существо; у него нет естественного оружия, принадлежащего его телу, которым он мог бы убить крупное животное. Именно потому у него нет и тех механизмов безопасности, возникших в процессе эволюции, которые удерживают всех "профессиональных" хищников от применения оружия против сородичей. Правда, львы и волки иногда убивают чужих сородичей, вторгшихся на территорию их прайда или стаи; может случиться даже, что во внезапном приступе ярости неосторожным укусом или ударом лапы убьют члена собственной группы, как это иногда происходит, по крайней мере в неволе. Однако подобные исключения не должны заслонять тот важный факт, что все тяжеловооруженные хищники такого рода должны обладать высокоразвитыми механизмами торможения, которые препятствуют самоуничтожению вида.
В предыстории человечества не было развитых механизмов ни для совершения убийств, ни для их предотвращения. Нападающий, убивая свою жертву, обходился руками, царапая или удушая, зубами, чтобы укусить, палкой или камнем. Слабый еще мог взывать к тормозам агрессивности нападающего своими жестами покорности или жалобными криками. Когда же появилось искусственное оружие, пусть и самое примитивное, прежнее равновесие было резко нарушено, а возможности убийства и вообще внутривидовой агрессии резко возросли. Однако вместе с ростом технических изобретений, весьма облегчивших совершение убийств, появились и сформировались моральные запреты на подобные действия. Мораль, по определению Ф. Ницше, есть вынужденная ложь, с помощью которой должен быть обманут сидящий в нас зверь, в противном случае он растерзал бы нас. Без заблуждений, которые лежат в основе моральных допущений, человек остался бы зверем, теперь же он признал себя чем-то высшим и поставил над собой строгие законы. Поэтому он ненавидит более близкие к зверству ступени.
К. Лоренц справедливо отмечал, что уточненная техника убийства привела к тому, что последствия деяния уже не тревожат того, кто его совершил. Расстояние, на котором действует все огнестрельное оружие, спасает убийцу от раздражающей ситуации, которая в другом случае оказалась бы в чувствительной близости от него, во всей ужасающей отвратительности последствий. Эмоциональные глубины нашей души попросту не принимают к сведению, что нажатие на курок указательным пальцем при выстреле разворачивает внутренности другого человека. Ни один психически нормальный человек не пошел бы даже на охоту, если бы ему приходилось убивать дичь зубами или когтями. Лишь за счет отгораживания наших чувств становится возможным, чтобы человек, который едва ли решился бы дать вполне заслуженный шлепок хамовитому ребенку, вполне способен нажать пусковую кнопку ракетного оружия или открыть бомбовые люки, обрекая сотни самых прекрасных детей на ужасную смерть в огне. Бомбовые ковры расстилали добрые, хорошие, порядочные отцы. Демагоги обладают, очевидно, очень глубоким, хотя только практическим, знанием инстинктивного поведения людей — они целенаправленно, как важное орудие, используют отгораживание подстрекаемой партии от раздражающих ситуаций, тормозящих агрессивность.
Можно очень осторожно предположить, что современный цивилизованный человек страдает от невозможности разрядить свои инстинктивные агрессивные побуждения. Эти побуждения накапливались столетиями и в прошлом имели вполне "естественный" выход в непрекращающихся войнах и привычных нападениях на соседей. Сейчас вся сохранившаяся разрушительная энергия находит выражение либо в неврозах, предрасположенности к самоубийствам и несчастным случаям, если обычаи и традиции строго запрещают внутривидовую агрессию, либо, если подобных запретов нет, в совершении убийств, в том числе близких родственников. Но было бы заблуждением думать, что названные запреты больше распространены среди малых по численности народов, поскольку агрессия по отношению к сородичам грозит гибелью всей немногочисленной нации, народности или племени. Ничего подобного во многих случаях не бывало, поскольку история, и современная в том числе, дает множество примеров прямо противоположного братоубийственного поведения. Особенно важно напомнить, что войны не прекращаются и многие могут с их помощью выразить свою агрессивность.