не были доступны иные смыслы, кроме тех, которые дали знать
средства массовой информации; то истинное смысловое со-
держание слов "справедливость", "равноправие", "свобода
слова" вы не сможете понять, либо будете понимать под ними
что-либо иное. А значит, нельзя будет осознать, что с этим
государственным устройством нужно бороться с целью стать
более свободными. Аналогично отдельный индивид сужает
свою действительность посредством слов. Например, человек
может жить, избегая чего-то, что он обобщает словом "неин-
тересно", хотя это могут быть знания, которые способны пере-
вернуть его жизнь; человек перестает мыслить, полагаясь на
авторитеты; или загоняет себя в ловушку бездеятельности
словом "невозможно". Но если бы этот же человек дал себе труд
задуматься о том, что стоит за этими туманными обобщения-
ми, то фокус его действительности расширился бы. Можно
привести пример, как в средние века христианской церковью
у масс формировалась ограниченная действительность. Они
выставляли интересы правящих жрецов как интересы бога и
заставляли воевать во имя этого бога. Эти жрецы держали на-
род в невежестве, ограничивая их от свободомыслия и пости-
жения мира научным путем, обобщая все разумное словами
типа "ересь", а мыслящих иначе называли "еретики" или
"враги бога". Как же легко исключались свобода, равенство,
справедливость! Не правда ли? Они просто делали невозмож-
ным оппозиционный образ мышления, исключая неугодные
смысловые оттенки, связанные со словами "свобода", "спра-
ведливость". Они подменяли их понятиями типа "воля божья".
И люди мыслили совершенно иначе; их реальность менялась.
Не угодные диктаторам церкви течения мысли делались во
многом невозможными. Так как мысли выражаются опреде-
ленными словами, то, исказив смысл некоторых слов или во-
обще исключив их из оборота, можно сделать мысль букваль-
но немыслимой. Массы понимали смысл слова "свобода" на
ином семантическом уровне. Они определяли свободу как воз-
можность быть в подчинении жрецовского бога и выполнять
волю этих глашатаев божьих. Любое чересчур контролирую-
щее жизнь своего народа государство может сконструировать
язык таким образом, чтобы исключить все неугодные значения
слов, которые могут привести к свободомыслию, или произ-
вести различную подмену понятий. Ведь как можно свободно
мыслить или быть равными в гражданском отношении, если
убрать сами термины "свобода мысли" и "гражданское равен-
ство"? Люди, живущие в таком государстве, возможно, будут
чувствовать ущербность своих прав, но они не смогут придать
этим мыслям словесное значение, а оттого весь их периодиче-
ский гнев по поводу несправедливого к ним отношения будет
направлен на обыденные бытовые ситуации в пределах узкого
круга своей семьи или на тех, кого высшая власть будет им
позиционировать как "врагов".
С изменением эпох менялись и словесные значения, кото-
рыми элита, стоящая у власти и воплощающая определенный
государственный режим, создавала иллюзию счастливой и
образцовой жизни для масс. На этом отчасти было основано то-
тальное подчинение масс в фашистской Германии. Перед ними
была создана иллюзия, и они в нее верили и боролись за нее.
Они не называли свой режим фашизмом. Для них это была бла-
городная идея, за которую они готовы были убивать. В наше
время различных иллюзий еще больше, но они присутствуют
в более тонкой, изощренной форме и держат разум людей в не-
меньшем подчинении. Людям дана видимость свободы, но они
думают, что независимы, и действуют по своей воле. Как пи-
сал английский мыслитель Джордж Оруэлл: "Политический
язык создан, чтобы заставить ложь выглядеть правдоподобно,
и вынуждает нас, позабыв обо всех приличиях, признать не-
поколебимой истиной то, что является чистейшим вздором".
Поэтому необходимо понимать, что словами формируются ре-
акции и отношения к различным ситуациям, а следовательно,
непосредственная действительность во власти языка.