Внезапно у Тоцци мелькнула мысль – здесь все знают, что Солу конец, кроме самого Сола. Сол верит, что у него еще есть шанс. Надеется уйти. У него есть надежда. А раз так, ему можно кое-что предложить.
– Послушай, Сол. Остановись на минутку.
– Кончай, Тоцци. Иди, иди.
– Нет, постой. У меня есть кое-что для тебя. Поверь, никакой хитрости. Под рубашкой у меня спрятана одна штучка. Хочу достать ее и отдать тебе.
– Брось свои фокусы, Тоцци. Я убью ее. Клянусь.
– Только сниму пиджак и положу здесь. Ладно?
Не дожидаясь ответа, он стал раздеваться.
– Тоцци, не дури. Ты будешь жалеть об этом до конца своих дней.
– Я расстегну рубашку. – Распустив галстук, Тоцци лихорадочно расстегивал пуговицы. – Видишь, что у меня?
Морщась от боли, он сорвал пластырь с провода на груди.
– Видишь?
Сняв рубашку, бросил ее на пол и повернулся боком, чтобы Сол увидел «Нагру» на пояснице.
– Видишь, Сол? Это магнитофон. Он включен на запись. Ты сейчас говоришь. Громко, ясно, естественно. Запись доказывает, что ты в своем уме.
– Ах ты, гад. Я...
– Предлагаю тебе сделку, Сол. – Тоцци сорвал с поясницы полоски пластыря и поднял магнитофон над головой. – Стэси за пленку. Это равный обмен. Девушку за магнитофонную пленку.
Голый до пояса, Тоцци задрожал в холодной, сырой церкви.
Уголком глаза он заметил статую святого Себастьяна в боковом приделе. Голый, в одной лишь набедренной повязке, святой весь был утыкан стрелами. Мученик. У Тоцци перехватило горло.
– Что скажешь, Сол? Я отдаю пленку, ты отпускаешь девушку.
Иммордино не отвечал. Он обдумывал предложение.
– Ну, Сол, так как же? Это единственная улика, доказывающая, что ты не сумасшедший. Единственная запись, где ты говоришь нормально. Без нее мы не сможем тебя посадить. Ты будешь неприкосновенен.
– Это чушь, Тоцци. Тыможешь дать обо мне показания. Думаешь, я дурак?
– Я не станудавать показания. Обещаю. Если ты не причинишь ей вреда.
– Врешь.
– Нет, честно. Отпусти ее, и я буду помалкивать. – Тоцци с усилием глотнул. – Клянусь Богом.
– Не кощунствуй, Тоцци. В церкви нельзя давать таких клятв, если не собираешься их выполнять.
– Выполню. Отпусти девушку, и я не стану давать показаний.
– Почему?
– Потому что я люблю ее. Хочу на ней жениться.
Сердце Тоцци бешено колотилось.
– Врешь.
– Нет. Ну, бери этот чертов магнитофон. Вот.
Он положил «Нагру» на гроб Мистретты и отступил, показывая Солу пустые ладони.
– Бери, Сол. Это твой билет на свободу. Бери магнитофон, отпускай девушку и уходи.
Сол сделал небольшой шаг вперед, подтолкнув Стэси. Лицо его напряглось, глаза горели.
– Если это хитрость, Тоцци, ты горько пожалеешь.
– Пожалуйста.
Голос Стэси звучал жалобно, негромко. Она стояла у другого конца гроба, меньше чем в десяти футах от Тоцци. Но Тоцци не мог разглядеть ее лица. Голова ее была запрокинута к плечу Сола, и ее удерживал ствол пистолета.
– Ну, Сол. Пожалуйста. Я прошу тебя. Бери магнитофон и отпусти ее.
– Угу. Хочешь разжалобить меня, Тоцци. Ты врешь. Ты не любишь ее.
– Люблю, Сол, поверь мне.
– Ну да, как же. Тебе на нее плевать. Ты просто хочешь...
– Сальваторе!
Пронзительный вопль раскатился по церкви. Сол резко обернулся, повернув и Стэси. Глаза Тоцци широко раскрылись. У него все оборвалось внутри, он не сомневался, что теперь Сол убьет девушку. Потом он увидел, кто издал вопль – сестра Сил стояла в проходе, гневно насупясь.
– Сальваторе, встань на колени и проси у Бога прощения за свою ложь.
– Уйди, Сил. Предупреждаю.
Сол, похоже, пришел в неистовство. Тоцци двинулся к нему под прикрытием гроба.
– Назад, Тоцци!
Он вдавил ствол пистолета в шею Стэси. По лицу его струился пот, рука дрожала.
– Посмотри на меня, Сальваторе. Посмотри. Ты лгал мне. Лгал многие годы. Ты клялся, что ни в чем не виновен, что никогда не крал, не убивал, не мошенничал, что люди на тебя наговаривают, обвиняют в собственных грехах, чтобы ты понес за них наказание. Но ведь это неправда. Ты такой, как о тебе пишут в газетах. Даже хуже, потому что ты лгал. Притом родной сестре. Говорил, у тебя нет денег, хотя видел, как нуждаются в них мои девочки и их младенцы. Лгал постоянно после всего, что я сделала для тебя. – Из-под оправы ее очков покатились слезы. – Ты убил мистера Мистретту, разве не так? Убил Фрэнка Бартоло. И Джерри. И мистера Тейта. Разве нет? Обманывал Дональда. И...
– Замолчи, Сил!– Иммордино направил пистолет в лицо сестре. – Замолчи! Замолчи!
У Тоцци появилась надежда. Пистолет наведен не на Стэси! Сол в восьми футах от него по другую сторону гроба. Медлить нельзя!
Но едва он сделал бросок к вытянутой руке Сола, крышка гроба внезапно слетела, сильно испугав его. Магнитофон просвистел мимо люстры и упал в толпу.