Один австралийский получатель книги написал: «Может быть, первый, кому удастся разгадать шифр, и получит работу?».
Очевидным оставалось лишь одно – некий гений, работающий в одиночку, или организация, как-то связанная с Гётеборгом, составила настолько сложную головоломку, что даже умные и образованные ученые не способны ее разгадать. Возможно, ее нельзя расшифровать потому, что код не полный. Может быть, в нем отсутствует какая-то существенная часть. Кто-то предложил «подержать письмо над лампой или испробовать на нем пары йода. Не исключено, что использовалась какая-то тайнопись с помощью другого типа чернил».
Однако никакой тайнописи не обнаружили.
Все были на грани того, чтобы признать свое поражение. Но если это настолько хитрая головоломка, что ее не в силах разгадать ученые, то, вероятно, им сумеет помочь кто-то менее интеллектуально утонченный, например, частный детектив или журналист? Дебора начала наводить справки. Ей нужен был достаточно любознательный и хваткий репортер, которого заинтересовала бы их загадка.
Они перебрали уже несколько имен.
И вот тогда-то знакомый Деборы по имени Джеймс сказал:
– А как насчет Джона Ронсона?В тот день, когда от Деборы пришло электронное письмо с приглашением появиться в кафе «Коста», я пребывал в состоянии глубочайшей депрессии. Перед тем я брал интервью у человека по имени Дейв Маккей, являвшегося харизматическим лидером небольшой австралийской религиозной секты под названием «Христиане Иисуса» и незадолго до моего интервью обратившегося к членам секты с призывом пожертвовать одной из своих почек незнакомым больным людям. Поначалу все шло хорошо, и у нас с Дейвом завязалась оживленная беседа. Он производил впечатление обаятельного, хотя и несколько эксцентричного человека, и мне сразу же удалось собрать неплохой материал для статьи – к примеру, его комично-идиотские и в то же время остроумные высказывания. Однако когда я позволил себе предположить, что коллективное давление, источником которого является Маккей, может стать причиной того, что кто-то из наиболее внушаемых членов его группы решится пожертвовать своей почкой, Дейв буквально взорвался и прислал мне сообщение: мол, в качестве урока лично мне он приостанавливает свою кампанию пожертвований. Пусть люди, жизнь которых зависела от успеха данной кампании, умрут, и их смерть будет на моей совести.
Меня расстроила судьба этих несчастных людей, но одновременно обрадовало то, что Дейв прислал такое безумное сообщение – оно идеально вписывалось в мою статью. Я сказал журналисту, работавшему со мной, что Маккей производит впечатление совершенного психопата (о психопатах я, по сути, ничего толком не знал, но предполагал, что они должны быть похожи на Дейва). Журналист процитировал его. Через несколько дней Маккей прислал электронное письмо: «Ваша характеристика меня как психопата – грубое оскорбление, унижающее мое достоинство. Я уже обратился к адвокату, и он полагает, что у меня имеются все основания подать на вас в суд. Ваша неприязнь не дает вам никакого права оскорблять меня и унижать мое достоинство».
Именно из-за этого послания я и пребывал в панике в тот день, когда получил письмо от Деборы.
Я поделился своими проблемами с женой Элен:
– Мне так нравилось брать интервью, встречаться с разными людьми. И вот теперь все рухнуло. Дейв Маккей собирается подавать на меня в суд.
– Что происходит? – крикнул мой сын Джоэль, входя в комнату. – Почему здесь все орут?
– Я совершил идиотскую ошибку: назвал человека психопатом, чем страшно разозлил его.
– И что он намерен делать? – спросил Джоэль.
На мгновение все замолчали.
– Ничего, – сказал я.
– Но если он не намерен ничего предпринимать против нас, почему ты так беспокоишься? – спросил Джоэль.
– Беспокоюсь из-за того, что рассердил его, – ответил я. – Очень не люблю расстраивать и сердить людей…
– Лжешь, – отрезал Джоэль, прищурившись. – Мне хорошо известно, с какой легкостью ты расстраиваешь и злишь окружающих. Итак, что ты от меня скрываешь?
– Я сказал тебе все, – ответил я.
– Он что-то собирается против нас предпринять? – спросил Джоэль.
– Нет! – ответил я. – Нет-нет! Он ничего не собирается делать! Совершенно определенно.
– Мы в опасности?! – заорал Джоэль.
– Нет абсолютно никакой опасности, – крикнул я ему в ответ. – Он просто собирается подать на нас в суд. Просто хочет отсудить у меня деньги.
– Боже!.. – выдохнул Джоэль.