6) Воздействие сосредоточенности на себе обнаруживается и в следующем сообщенном Юнгом[21] примере:
«Господин Y. безнадежно влюбился в даму, вскоре вышедшую замуж за господина Х. Несмотря на то что господин Y. знает того уже долгое время и даже имеет с ним деловые отношения, он снова и снова забывал имя последнего, так что не раз вынужден был справляться о его фамилии у других людей, когда собирался написать этому господину письмо. Впрочем, мотивы забывания в данном случае гораздо прозрачнее, чем в предыдущих, где оно зависит от ситуации с концентрацией на себе. В этом случае забывание выглядит прямым следствием антипатии господина Y. к своему более счастливому сопернику; он не желает о нем ничего знать: „И думать о нем не хочу“».
7) Мотив[22] забывания имени может быть и более тонким и заключаться в «сублимированной», так сказать, неприязни к его обладателю. Так, девица И. ф. К. из Будапешта пишет: «Постоянно наблюдая, что люди с талантом к живописи совершенно не воспринимают музыку, и наоборот, я придумала себе маленькую теорию. Некоторое время тому назад я говорила об этом с одним господином и заявила: „До сих пор мое наблюдение всегда подтверждалось, за исключением одного случая“. Когда же я собралась назвать имя этого человека, то обнаружила, что безнадежно его забыла, сознавая при этом, что его обладатель – один из ближайших моих знакомых. Потом, несколько дней спустя, я случайно услышала, как произнесли это имя, и, конечно, сразу же догадалась, что речь идет о разрушителе моей теории. Злость, которую я бессознательно испытала по отношению к нему, проявила себя в забывании его хорошо мне известного имени».
8)[23] Несколько иным путем концентрация на себе привела к забыванию имени в следующем описанном Ференци случае. Его анализ стал особенно поучительным благодаря объяснению подмены имени, пришедшего в голову (вроде подмены Боттичелли – Больтраффио фамилии Синьорелли).
«Одной даме, кое-что слышавшей о психоанализе, никак не вспоминалась фамилия психиатра Юнга.
Вместо этого в голове всплывали другие имена и фамилии: Кл. (какое-то имя) – Уайльд – Ницше – Гауптман.
Я не назвал ей нужную фамилию и настоятельно попросил образовать свободные ассоциации с каждым из этих имен в отдельности.
Относительно Кл. она немедленно вспомнила о фрау Кл. и о том, что та – чопорная, жеманная особа, однако очень хорошо для своего возраста выглядящая. „Она не стареет“. В качестве обобщенного понятия к Уайльду и Ницше, вместе взятым, она назвала „душевную болезнь“. Затем шутливо заявила: „Вы, фрейдисты, так долго будете искать причины душевных заболеваний, пока сами не станете душевнобольными“. Далее: „Я не могу переносить Уайльда и Ницше, я их просто не понимаю. Говорят, они были гомосексуалистами: Уайльд путался с молодыми (jungen) людьми“ (несмотря на то, что в этом предложении она уже произнесла правильно фамилию – правда, по-венгерски, – ей все же не удалось ее вспомнить).
С фамилией Гауптман у нее ассоциировался Хальбе[24], затем „Jugend“ (юность). И лишь теперь, после того как я привлек ее внимание к „Jugend“, она поняла, что искала как раз фамилию Юнг (jung – юный).
Впрочем, у этой дамы, которая в возрасте 39 лет потеряла супруга и не намеревалась снова выходить замуж, было достаточно оснований избегать воспоминаний обо всем, что напоминает о юности или о возрасте. Удивляет содержательная ассоциация маскирующей мысли с разыскиваемым именем и отсутствие ассоциаций по созвучию».
9) Несколько иначе и очень тонко мотивированным выглядит пример с забыванием имени, который объяснил человек, сообщивший его:
«Когда я сдавал экзамен по философии в качестве факультативного предмета, экзаменатор спросил меня об учении Эпикура, а также о тех, кто в последующие века вновь вдохнул жизнь в это учение. В ответ я назвал имя Пьера Гассенди, всего двумя днями раньше услышав его в кафе, где он был назван учеником Эпикура. На удивленный вопрос, откуда мне это известно, я рискнул ответить, что издавна интересуюсь Гассенди. Результатом стало magna cum laude [с большим почетом – лат.] в зачетке, как и закрепившаяся склонность забывать это имя. Думаю, моя нечистая совесть повинна в том, что, невзирая на все усилия, мне теперь не удается удержать в памяти эту фамилию. Как и тогда, я обязан был ее знать».
24