«В небольшой компании людей с высшим образованием, в которой находились и студентки, изучающие философию, разговор шел о широком круге вопросов, касающихся происхождения христианства с позиций истории, культуры и религиоведения. Одна из принимавших участие в беседе девиц вспомнила, что в недавно прочитанном ею английском романе она обнаружила интересное описание многих религиозных течений, которые были двигателями тех времен. В романе описывалась жизнь Христа от рождения до смерти, однако название произведения никак не хотело приходить ей на ум (притом что зрительное воспоминание о ее обложке и шрифте заголовка было чрезвычайно четким). Еще трое из присутствующих мужчин утверждали, что знакомы с романом, но вместе с тем отметили, что, как ни странно, и в их памяти не сохранилось его названия…»
Только эта юная особа была подвергнута анализу для выяснения причин сбоя памяти в связи с этим названием. Книга называлась «Бен-Гур», автор Льюис Уоллес. Пришедшие ей в голову подменные названия: Ecce homo – homo sum – quo vadis. Девушка сама сообразила, что нужное название она забыла потому, «что оно включало в себя слово, которое ни я, ни любая другая девушка – да еще и в обществе молодых людей, – скорее всего, не употребили бы». В ходе весьма интересного анализа это разъяснение получило дальнейшее углубление. Более того, в уже упомянутой связке ассоциаций перевод слова homo (человек) имеет подозрительный оттенок. Тут Рейк делает вывод: молодая женщина обращается со словом так, словно, произнеся вызывающее сомнение название, она признается перед молодыми людьми в желаниях, которые отвергла бы как не соответствующие ее личным качествам и неприемлемые для нее. Короче говоря, бессознательно она приравнивала произнесение слов «Бен-Гур» к сексуальному предложению себя, а ее забывание их соответствовало тем самым защите от бессознательного искушения подобного рода. У нас есть основания считать, что похожие бессознательные процессы обусловили расстройство памяти и у молодых людей. Бессознательное девушки уяснило себе реальное значение ее забывания и как бы истолковало его. Провал в памяти мужчин представляет собой некое согласие с этим упраздняющим название поведением. Ситуация выглядит так, будто их партнерша по беседе путем неожиданного ослабления своей памяти явно дала им знак, который они бессознательно же хорошо уловили.
Постоянно происходит забывание имен собственных, когда из памяти выпадает целая их цепочка. Чтобы заново найти забытое, цепляются за другое, с первым тесно связанное, в результате нередко ускользает из памяти и это новое, избранное в качестве опоры имя. Таким образом, забывание перескакивает с одного имени на другое как бы для того, чтобы засвидетельствовать существование какого-то труднопреодолимого препятствия.
IV
Воспоминания о детстве и маскирующие воспоминания
Во второй статье («Über Deckerinnerungen», опубликована в «Monatsschrift für Psychiatrie und Neurologie», 1899) мне удалось продемонстрировать тенденциозность наших воспоминаний в неожиданной области. Я исходил из того факта, что воспоминания некоей личности о самом раннем детстве нередко, видимо, сохраняют безобидные и второстепенные события, тогда как важные, яркие и эмоционально насыщенные впечатления той поры не оставляют (зачастую, хотя, безусловно, далеко не всегда!) ни малейшего следа в памяти взрослых. Поскольку известно, что память производит отбор из находящихся в ее ведении переживаний, в таком случае следует предположить, что он совершается в детском возрасте и совершенно по иным критериям, чем в пору интеллектуальной зрелости. Однако обстоятельное исследование выявило, что такое предположение излишне. Индифферентные воспоминания о детстве обязаны своим существованием процессу сдвига: в ходе припоминания они заменяют другие, по-настоящему важные впечатления, память о которых может быть выделена на основе последних с помощью психического анализа, но их прямому воспроизведению препятствует некое сопротивление. Так как эти воспоминания обязаны сохранностью не своему содержанию, а ассоциативной связи с другими, вытесненными представлениями, с полным основанием их можно назвать «маскирующими воспоминаниями», что я и сделал.