Несуществование уже известно нам по литературе, но лишь как некое Отсутствие-Чего-то-Для-Кого-то. Например - воды для жаждущего. Это же относится к голоду (включая эротический), одиночеству (как отсутствию других) etc.
Потом начинается драма сокращения пространства, включая и пространство фаллически-вагинальное...
Если _отсутствие_ вагины может оскорбить, чью-то нравственность, то мы и вправду слишком далеко зашли. Как может показаться безвкусным и пошлым то, _чего нет_?!
Потом пропасть небытия начинает опасно разрастаться. Середина книги - с четвертой по шестую главы - это сознание. Да, его поток, но, как мы начинаем понимать, это не поток сознания ничего: это старо, уже было. Это поток _несознания_. Синтаксис еще остается нетронутым, непреодоленным и дает нам путь над пропастью, подобно опасно прогибающемуся мосту. Что за бездна! Но - полагаем мы - даже сознание без мысли все же сознание, ведь верно? Поскольку безмысленность имеет границы... но это иллюзия: ограничения создает сам читатель! Текст не мыслит, не дает нам ничего, напротив, раз за разом отнимает то, что было еще нашей собственностью, и эмоции при чтении являются результатом беспощадности этого отбирания: horror vacui [ужас пустоты (лат.)] поражает нас и в то же время искушает; чтение оказывается не только и не столько ликвидацией изолгавшегося романного бытия, сколько формой уничтожения самого читателя как психического существа!
Вопрос неприезда какого-то мужчины на каком-то поезде, несуществование времен года, погоды, стен дома, квартиры, лиц, глаз, воздуха, тел - все это осталось далеко позади, на поверхности, которая, поглощенная своим последующим развитием, этой раковой опухолью алчущего Ничто, перестала существовать _даже как отрицание_.
Следовательно, это редукция до нуля только вначале; затем, полосами отрицательной трансценденции, опускающаяся в глубины, это редукция различных форм бытия - также трансцендентных, поскольку никакая метафизика уже невозможна, а неантичное [от le neant - ничто, небытие (фр.)] ядро еще перед нами. Итак, пустота окружает повествование со всех сторон; и вот ее первые вкрапления, вторжения в сам язык. Повествующий голос начинает сомневаться в себе - нет, не так, - "то, что само себя рассказывало", проваливается и пропадает куда-то; становится понятно, что его _уже нет_. Если оно где еще и существует, то как тень, являющаяся чистым отсутствием света, а фразы романа представляют собой отсутствие существования. Это не отсутствие воды в пустыне, возлюбленного для девушки, это _отсутствие себя_.
Язык сам начинает подозревать, а затем понимать, что никого, кроме него, нет, что, имея значение (если он имеет) для любого, для всех, он поэтому не является, никогда не был и не мог быть выражением личности; отрезанный сразу от всех уст, как исторгнутый всеми солитер, как прелюбодейный паразит, пожравший своих хозяев, убивший их так давно, что всякое воспоминание об этом преступлении, совершенном бессознательно, угасло и стерлось, язык, как оболочка воздушного шара, упругая и крепкая, из которой незаметно все быстрее выходит воздух, начинает съеживаться. Это затмение речи не является, однако, бредом, это и не страх (снова пугается _только_ читатель, он, как бы per procura, переживает эти совершенно деперсонализированные мучения); еще на несколько страниц, еще на несколько минут хватает механизмов грамматики, жерновов существительных, шестерней синтаксиса, мелющих все медленнее, но до конца точно... небытие, которое разъедает их насквозь... - и так все заканчивается, вполфразы, вполслова... Этот роман не кончается, он прекращается. Язык, вначале, на первых страницах, простодушно верящий в свою независимость, теперь подточенный тайной изменой, нет, скорее познающий правду о своем внешнем, незаконном происхождении, о своих позорных злоупотреблениях (ибо это Судный день литературы), язык, сознающий, что являет собой вид инцеста, кровосмесительной связи небытия с бытием, - сам от себя самоубийственно отрекается.
Станислав Лем. Абсолютная Пустота
Интересненькое несуществование того что не отправили тебе по антисоциальной нейросети ? или ни что ? или ни где ?
Нигилизм в аннигилизме, симуляция в ассимиляции, пермутация в трансформации. Амбивалентные реакции на целый оркестр кислотных орков, которые играют для людей в измененных состояниях сознания, но это его пространственно-коалистическая иллюзия, следствия утопления в трупах социума.
Сайберэтика, сталь-слово
Мы вчера созерцали табличку в ростиксе "не курить" и мне пришла идея, отдать ее хитчхайкеру, куда его увезут интересно? В никуда. Еще оторвать ее и другую, где идет запрет на принесенное алко и пить алкоголь... Но как они будут бороться с нами, если алкоголь у них есть в продаже, ток в пластиковых стаканах по 0,5 и не имея охраны? Вызовут полицию и предъявят распитие в общественных местах. Я правильно понимаю что это внутренний регламент поведения для посетителей реста или есть такой административный закон, ну помимо курения там?
вообщем надо левое и правое объединить
ультраправыйанархоинтеллектуализм
консерваторный ультраанархонацизм
антифа оставим, так и быть, хотя там пох будет, как стрелки у британских фанатов
без индустриализации и капитализма
ну это и есть Нигде, то самое, как ты говоришь, другая степень измерения
противоестественная и хаос-природная
в конце всегда будет хаос
так что это будет предел
все и верят в пришествие Христа, Майтреи, Калки-аватары - потому что наступит предел и обновление всего, мир закрутиться по новой
криминал
уход в него все решает
потом прост когда волкодавы появятся, ужо худо такому криминалу
создать еще вольную полицию, как чоп и гбр, ток без лицензий и формальных регламентов
зашел на мое поле, получил пулю в лоб или рабом стал, а нех на маковых полях ошиваться
будут слабые, они будут объединяться и отберут поле
потом у них найдется сочувствующий сильный буддист
и они станут сильнее духом
но нам важна цикличность мировой истории, жизни
или прост ее движение
поэтому жизнь самурая - это смерть
а че вон в тюрьме матерый дрыщ подходит к кмснику по муай-тай и тот его слушается, но не потому что тот при масти - тот как раз мужик, но полосатый, он духом давит
потому что психологически, когда девушка становится манипулятором, этим женским механизмом чувственностей и жажды буйства, решает только удар в челюсть, поэтому она должна дать в челюсть в ответ
тогда и чувствуешь, что это не психопытка, а просто провал
как у черной вдовы или самки богомола, сексуальный каннибализм
все равно больше прав у женщин в России, по рукам и ногам мужики связаны, ненависть за то что женишься на них, выходить замуж за других, сами женщины у власти, даже если правитель мужик, это символический патриархат, просто потому что здесь и сейчас могут убить, а женщина не всегда
христианство или там буддизм - все устарело
религия создает мораль, которая подходит к людям свободно носящим оружие, распутным по своей сути и бабам умирающим от сифилиса и бубонной чумы, ну или все поочереди умирающими от старых инфекционных штаммов и бактерий, они просто закон сделали, а реформы церкви делают условно, библию все равно не переписать, а дновые трактаты - ничего не значат чисто физически или юридически на суде