Несмотря на отрицание, внутренняя боль, связанная с чувством стыда, нарастает. Возникает постоянная необходимость объяснить себе смысл происходящего. Это приводит к развитию у аддикта навязчивых мыслей, сверх занятости определенными темами и рационализацией своего поведения. Навязчивые мысли, о наличии и содержании которых аддикты обычно не говорят, касаются того, что с ними происходит.
Сверх занятость аддиктивной тематикой включает изменение настроения. Лозунг, который аддикты при этом используют, звучит так: «Переключись на аддиктивную реализацию и будешь чувствовать себя хорошо». Если у аддикта возникают чувство стыда и отрицательные эмоции, он переключается на мысли об аддиктивной реализации, что сразу же приводит хотя бы к незначительному, субтильному, но всё же изменению настроения, что его устраивает. Процесс имеет тенденцию к бесконечному, все более частому повторению. При этом происходит постепенное вытеснение до аддиктивного селфа и, соответственно, рост аддиктивной личности. Аддиктивный процесс характеризуется наличием постоянного внутреннего конфликта между аддиктом и его аддиктивным селфом.
Каждый аддикт имеет свою «мечту». Она зависит от вида аддикции. Алкогольный аддикт мечтает о приятном времяпрепровождении, связанном с приемом спиртных напитков в компании, члены которой во время выпивки не отягощены никакими проблемами. Пищевой аддикт мечтает о «молочных реках и кисельных берегах», о беззаботности, связанной с этим состоянием, об отсутствии проблем, о фантастическом мире, в котором нет конфликтов и все происходит в соответствии с желаниями.
Рассуждения, свойственные здоровому Я, в процессе аддикции постепенно теряют свою актуальность, отодвигаясь на второй план. Конечно, аддикт периодически думает о том, что ему необходимо что-то сделать, с чем-то справиться, что-то освоить, улучшить отношения с важным для него человеком, но эти мысли очень легко заменяются уходом в аддиктивные мечтания. Аддикты неожиданно для себя обнаруживают, что их способ поведения и мысли приводят к нарастающему дистанцированию от людей, входящих в сферу их качественного мира.
Таким образом, на определённом этапе развития аддиктивного процесса у аддикта возникает крайне неприятное чувство беспомощности, невозможности выйти из деструктивного аддиктивного круга.
Аддикт чувствует, что аддикция управляет им, и это приводит к развитию вторичного стыда (Kaufman, 1993).
Аддикт испытывает чувство унижения, особенно после закончившихся поражением попыток справиться с аддикцией. Характерно появление отрицательного отношения к себе, разочарования в себе и стыда. Последний провоцирует развитие других отрицательных переживаний, что стимулирует аддиктивные реализации. При этом следует иметь в виду, что так как сама аддикция возникает на основе бегства от отрицательных эмоций, включая чувство стыда, заложенных в детском периоде, имеет место следующая динамика:
а) дети, воспитанные в аддиктивных семьях, испытывали интенсивное чувство стыда, которое предрасполагало к развитию аддикции;
б) конкретные неприятные ситуации приводили к аддиктивным реализациям как к способу бегства от отрицательных аффектов, в том числе, и чувства стыда;
в) сформировавшийся аддиктивный процесс вызывает чувство вторичного стыда, которое наслаивается на базисный и периодически возникающий стыд.
Аддикция репродуцирует стыд, усиливая это чувство и делая его центральным в её динамике. Влияние стыда особенно сильно в ситуациях отнятия, или когда используемая форма аддиктивной реализации перестаёт вызывать ожидаемый эффект и оказывается неспособной полностью элиминировать отрицательные эмоции.
Спиритуальная сфера
На каком-то этапе развития аддикции у человека нарастает спиритуальная или духовная пустота. В результате аддикт постепенно теряет свои связи с чем-то очень для него значительным. Речь идет о потере чувства принадлежности, чувства того, что ты являешься какой-то важной частью окружающего мира. Происходит потеря чувства знания себя самого и значения этого чувства. Поэтому, с этой точки зрения, аддикцию можно расценивать как «спиритуальную болезнь». Так как аддикция представляет прямую атаку на селф, она направлена против Я, против души человека, поскольку ее скрытой целью является спиритуальная смерть. Прерывая связь с чем-то очень значительным внутри себя и теряя связь со своим селфом, человек не имеет возможности устанавливать необходимые для него экзистенциально важные контакты с селфом других, значимых Для него близких людей. Это приводит к формализации отношений, к потере их эмоциональной значимости, Поверхностности и стереотипности. Человек превращается в Механического робота, выполняющего определённую программу.