И, наконец, представим себе, что жена хвалит мужа такими же словами... Это уже смешно, потому что слишком явно неудачно.
Ребенок относится к матери "снизу вверх" и похвала сверху ему приятна. Для таких отношений это — синтон. А вот муж справедливо считает, что они — на равных, похвала сверху его уязвляет. Подросток борется за место среди взрослых, за равенство, значит, и ему, скорее всего, неприятно подчеркивание, даже со стороны мамы, или тем более со стороны мамы, что он для нее не более чем ребенок.
Кстати, в свете двух последних примеров иначе воспринимается и первый. Очень быстро проходит то время, когда ребенок мал и удовлетворен своим положением снизу. А родителям, привыкающим к такому стилю общения, уже трудно перейти на другой, да и время, когда это необходимо сделать, они обычно пропускают, не замечая взросления ребенка. Лучше сразу пробовать с ребенком общение на равных. Оно не подведет.
Итак, относительно потребности партнера в положительной оценке, КОНФЛИКТОГЕННЫМ будет отрицательное оценивание, беспричинное обобщение недостатков стремление дать отрицательную оценку сразу же, не дать пройти незамеченным ни одному проступку, оценивание не поступка, а личности в целом и похвала, данная с неадекватной пристройкой сверху. НЕЙТРАЛЬНЫМ будет воздержание от оценок вообще, оценивание не личности, а поступка.
СИНТОННЫМ окажется положительная оценка, справедливая, заслуженная похвала, даваемая с позиции на равных или же "снизу", постоянная атмосфера доброжелательности и поиска в партнере хороших сторон его личности.
4. ПОТРЕБНОСТЬ В ЗАЩИЩЕННОСТИ И ОБВИНЕНИЯ.
Многие видные психологи считали потребность в защищенности одной из базовых, то есть наиважнейших и врожденных потребностей личности. У младенца это стремление к защищенности, к безопасности удовлетворяет мать.
Она охраняет его от опасностей окружающего мира. Вырастая, человек научается сам строить психологическую защиту, которая и охраняет его от опасностей психических трав. Если в детстве его отношения с родителями складывались так, что он был достаточно надежно защищен ими, и при этом они не мешали и ему самому защищать себя по мере взросления все более самостоятельно, то во взрослом возрасте у такой личности формируется адекватная и надежная психозащита. Если же родители в детстве не удовлетворяли потребности ребенка в психологической безопасности, или делали это, наоборот, слишком преувеличенно, не давая ему самостоятельно постоять за себя, то личность формируется незащищенной или с невротической поверхностной психозащитой.
Одним из самых острых коммуникативных действий, фрустрирующих потребность человека в психологической безопасности, защищенности, является обвинение.
Обвинение — еще более острый конфликтоген, чем отрицательная оценка. Во-первых, потому, что отрицательная оценка может быть дана как с позиции "сверху", так, все-таки, и с позиции "на равных". Обвинение же тем и отличается, что дается почти всегда исключительно с позиции "сверху". Только наиболее смягченный вид обвинения, возникающий между близкими людьми — обида — может рассматриваться с позиции "рядом". И то с трудом, так как обиженный всегда, как говорится, "встает в позу", что на бытовом уровне и означает, что он уже просто за счет самой обиды чувствует себя выше обидчика.
Во-вторых, отрицательная оценка хотя и тянет за собой возможность "оргвыводов", но не столь конкретно. А вот обвинение предполагает уже "наказание", т.е. более быстрый, более четкий и более серьезный оргвывод". Оно как бы санкционирует наказание. Конечно, само по себе обвинение включает и отрицательную оценку, но не исчерпывается ею. Оно на то и обвинение, что к отмечаемой отрицательной черте добавляет привкус вины. В обвинениях мы как бы "жаждем крови", т.е. "жаждем" наказания для партнера.
Зачем мы обвиняем? По опыту обсуждения предыдущих конфликтогенов мы уже знаем, что всегда можно выявить внешний, выставляемый, открытый мотив поведения и внутренний, истинный, глубинный его мотив.
Каков внешний мотив обвинений? Мы с виду боремся за справедливость, хотим вывести на чистую воду виновника происшедших отрицательных событий, неприятностей, ошибок. Хотим якобы предостеречь окружающих — вот он виноват, он опасен, пусть его осудят и его опасаются.
Но есть и другой, внутренний мотив, часто более важный для обвиняющего: "Я бы так не сделал, потому что я умнее, ответственнее, нравственнее и вообще лучше... Я бы так не поступил, не сплоховал бы…" Значит, как и в предыдущих случаях, самовозвышение за счет другого. В порядке психозащиты этот мотив вытесняется, и сам человек часто его не осознает. Осознать этот мотив в самом себе и начать открытую с ним борьбу — это уже важнейшие шаги по пути совершенствования своих коммуникативных умений и по пути самосовершенствования вообще. Нужно понять, что у нас в любой ситуации на бессознательном уровне преобладают внешнеобвинительные реакции, т.е. сидит этакий "внешнеобвинительный чертик" — вот мы сами спотыкаемся об камень, а поминаем черта - осознать этого чертика и бороться с ним — вот реальный повод для роста самоуважения. Обвинение, само по себе, может быть как справедливым, так и не справедливым.