Хотя правила игр, описываемые многими ТА-терапевтами, требуют участия как минимум двух игроков, строго говоря, это необязательно. Например, игра «Потерянные Ключи». Игрок мчится к машине, как будто стая волков наседает ему на пятки, и внезапно… паника! Ключи в машине, дверь закрыта. «Ты, придурок, — говорит он себе, — У тебя все всегда наперекосяк!» Он злится, он растерян, он продолжает обзывать себя с позиции Родителя. В игре никто, кроме него, не участвует, хотя в прошлом, конечно, он играл в «Идиота» с родителями или кем-то еще. Это пример игры с одной ролью — одиночной игры.
Некоторые игры опасны (игры третьей степени) и заканчиваются травмой, тюремным заключением или смертью. Если возникает подозрение, что ведется подобная игра, мы не позволяем довести ее до конца. Например, на семинаре терапевт/клиент рассуждает о радостях открытых сексуальных контактов или говорит, что рассказывает своим клиентам об их с женой свободном брачном союзе. Мы немедленно спрашиваем, вступает ли он в сексуальные отношения с клиентами. Мы убеждены, что для клиентов это вредно, но вместо того, чтобы сразу обрушиться на него с этическими и моральными обвинениями, предпочитаем сначала втянуть его Ребенка в осознание ведущейся игры. Мы просим его вообразить, что будет, если кто-нибудь однажды пожалуется на него в Контрольный медицинский совет или подаст на него в суд за злоупотребление врачебным положением. Если он утверждает, что не вступает в сексуальные контакты с клиентами, но клиенты знают, что у него более одного сексуального партнера, мы просим его представить, что он находится в суде и пытается защититься от обвинений мстительной клиентки, которая лжет, чтобы выиграть дело о злоупотреблении врачебным положением. Осознание расплаты помогает этому терапевту/клиенту понять истинную природу своей игры. Теперь он более склонен прекратить ее, нежели в том случае, если бы мы решили сначала оспорить его моральную, этическую позицию, что могло вызвать лишь «обоснованный» гнев его Ребенка.
В этой игре прямая трансакция: «У меня сексуальные связи с другими женщинами помимо жены» (звучит прямо, как чисто информативное сообщение). Секретное сообщение к игроку в игре «Насильник»: «Пожалуйста, донеси на меня» или «Пожалуйста, подай на меня в суд». Ответ игрока — рассказать своему адвокату, что терапевт склонял ее к сексу. Расплата состоит из его чувств плюс выводов о себе и другом игроке. Он может разозлиться, почувствовать боль, ощутить себя раздавленным. Он может сказать: «Как только я приблизился к успеху, я упустил его», или «Я прогнил насквозь, я должен покончить с собой», или любые другие слова, подходящие его представлению о себе. О ней он может сказать: «Она меня подставила» или «Она меня провела», и оба утверждения только подтвердят его внутреннюю уверенность, что «ни одной женщине нельзя доверять!». Вся серия трансакций проходит вне сознания его Взрослого. Он думал, что делал все это, чтобы быть «честным», или потому, что так сильно любит женщин!
Шантаж
Неприятные чувства, испытываемые людьми во время игры, называются шантажом. Для термина «шантаж», подобно «игре», существует много определений. Берн определяет его как «сексуализация, трансактный поиск и эксплуатация неприятных чувств». Сложная фраза, и мы не знаем, зачем он добавил сексуализацию, если только не пытался примирить ТА с психоанализом. Мы также не совсем представляем, что он имел в виду под «трансактным поиском». Предположительно, он утверждал, что серия трансакций производится, чтобы получить расплату или шантаж, но его определение породило путаницу в ТА-литературе и привело ко множеству толкований. Некоторые ТА-терапевты определяют шантаж как процесс, приводящий человека к ощущению несчастья. Для нас процесс — это развлечение, фантазия или игра, шантаж же — просто хроническое, стереотипное неприятное чувство.
Эти чувства используются как попытка изменить других. Конечно, иногда, если мы достаточно сильно страдаем, люди делают то, что мы хотим. У каждого из нас есть опыт того, как печаль или гнев на кого-нибудь — супруга или супругу, ребенка, родителя, начальника — заставили этого человека изменить свое поведение. Вымогательством мы называем использование шантажа в целях изменить чье-либо поведение.
Детей шантажу учат родители. Мать или отец говорит: «Ты меня злишь, когда хлопаешь дверью», «Ты нервируешь меня своим свистом», «Я так беспокоюсь, когда тебя поздно нет дома», «Я так счастлива, когда ты пользуешься горшком». Так ребенку говорят, что он несет ответственность за родительские чувства. Ребенок растет с искренней верой в то, что заставляет людей чувствовать. А спрашивал ли он себя, о чем они беспокоились, из-за чего нервничали и злились до его появления на свет?