Что может затем произойти, но не обязательно произойдёт, — это некая разновидность спонтанного явления, возникающего из бессознательного, символом которого у алхимиков, Парацельса, Бёме и современных изучающих бессознательное является молния.[20]
С этой точки зрения, работа терапевта может состоять только в разрушении предубеждений и блоков, чтобы сделать возможным нуминозный опыт. (Это связано со старой теологической проблемой — является ли спасение результатом милости Божьей или же человеческих усилий; очевидно, что требуется и то, и другое.)
Способы избежать нуминозного довольно многочисленны. Я бы хотела представить здесь несколько тех, с которыми я сталкивалась. Первым является определённая экстравертная поверхностность. У пожилой женщины, которая никогда не задумывалась ни о чём, кроме любви, одежды, путешествий и т.п., был такой сон: она стояла на лестнице и собиралась смахнуть пыль с большого распятия. К её бесконечному ужасу Распятый внезапно открыл глаза и сказал: «Ты должна стирать с меня пыль немного чаще!» Сновидящая была католичкой и до этого момента удовлетворялась поверхностным блаженством внешних предписаний Церкви. Это сон впервые заставил её задуматься.
По большей части у современных людей встречается коллекция философских и рациональных-псевдонаучных предубеждений родом из девятнадцатого столетия, которые, на самом деле, уже были опровергнуты ведущими учёными нашего времени. Они приобрели эти идеи в свои школьные дни и из дешёвых журналистских аккаунтов: сны бессмысленны или являются выражениями сексуальных желаний; привидений не существует; к бессознательному надо прислушиваться, но оно не рассматривается на самом деле как реально существующее; не существует эффекта без рациональной постижимой причины; человеку только надо быть разумным, и всё остальное будет хорошо; если всё общество в порядке, то и всё будет в порядке, и т.д. Наряду с этим набором предрассудков самым худшим и распространённым является откровенное или подразумеваемое статистическое мышление: «Что я делаю, не имеет значения; я всего лишь одна песчинка среди миллионов других; моё существование — бессмысленная случайность.» Такое мировоззрение — настоящий и смертельный яд для души.
У аналитика есть слабая надежда избавиться от такого предубеждения при помощи дискуссии. Эту работу можно выполнить гораздо более эффективно — иногда быстро, иногда постепенно — с использованием снов пациента. Но важно для самого аналитика иметь связь с нуминозным и иметь веру в него, которая базируется на его собственном опыте; в противном случае он пропустит тот элемент в снах, который направлен непосредственно к нуминозному опыту, и вместо этого спроецирует на них свои собственные идеи о том, кем пациенту «следует» быть или что делать. Он будет автоматически склоняться к развитию примерно таких взглядов: один анализанд должен освободиться от своих родителей, другой анализанд должен быть менее интеллектуальным, а ещё один — более дисциплинированным, — и других подобных убеждений, основывающихся на каких-либо мнениях и предубеждениях, которые у него есть о нормальности. По этой причине аналитик должен повторять себе снова и снова «Я не знаю, чего Бог хочет от этого человека!» Всё, что он может делать, так это помогать пациенту лучше слышать, что его собственная психика нашёптывает ему.
Когда у меня была первая пациентка, страдающая от тяжёлого психоза, она медленно двигалась в направлении шизофренического эпизода как результата внешнего дуновения судьбы, и я сражалась с ней, чтобы это предотвратить. В этот момент Юнг, супервизирующий случай, убедительно сказал мне: «Как ты можешь так точно знать, что этой женщине не нужно пройти через подобный эпизод? Многих пациентов обогащают такие эпизоды. Тебе не следует пытаться разгадать секрет её судьбы; это всего лишь игра силы. Ты не знаешь, чего Бог хочет от неё!» Испуганная, я отпустила ситуацию и негласно ограничила интерпретацию её снов лишь максимально прямыми значениями. У анализанда неожиданно улучшилось состояние. Когда я поведала Юнгу об этом, он засмеялся и сказал: «Это то, на что я надеялся, но я не мог позволить тебе узнать об этом, в противном случае ты могла бы попытаться снова что-нибудь форсировать!» Это раз и навсегда излечило меня от чрезмерного юношеского подросткового энтузиазма.