В гипнозе отмечается понижение восприимчивости к слуховым раздражениям, а также способности их правильно оценить.
Каталепсия (восковидная гибкость, flexibilitas cerea) является верным диагностическим признаком наступившего гипноза. Однако одна только каталепсия, без других дополнительных симптомов, не может служить доказательством развившегося гипнотического состояния. Всегда следует помнить о ложной каталепсии (псевдокаталепсии).
Ложную каталепсию можно обнаружить по следующим признакам: а) если в гипнозе не было никаких специальных внушений, то рука гипнотика, поднятая до определенного уровня гипнотизером (или кисть с приданной особой расстановкой пальцев), может возвратиться в первоначальное положение; при этом вскоре можно заметить покачивание от нарастающего чувства усталости; б) если определенное мышечное состояние было_ внушено, то рука может некоторое время еще держаться, но собственно восковидной гибкости не будет; при этом конечность поднять труднее, чем опустить, а приданное пальцам неестественное положение не сохраняется.
Когда возникает сомнение в подлинности каталептоидного состояния, проделывают следующий эксперимент. Без предварительного внушения руку гипнотика поднимают за указательный палец и неожиданно отпускают. При наличии истинной гипнотической каталепсии поднятая рука остается застывшей, неподвижной. Если объект находится в гипнозе, но каталепсии нет, то поднятая вверх конечность медленно опустится, но может застыть в любом положении, когда коснется точки опоры, а не встретив препятствия, упадет беспомощно вниз, повиснув вдоль тела.
При отсутствии состояния гипноза, а следовательно, и каталепсии, когда больной сохраняет приданное приподнятое положение конечности сознательно, он тоже опустит ее, но при этом не будет безжизненного повисания, легко заметить удобное ее укладывание, часто с дополнительными движениями.
Об истинной гипнотической каталепсии свидетельствует также довольно длительное сохранение приданной неудобной позы руки, туловища, приподнятой ноги и пр., что трудно осуществимо при псевдокаталепсии. Конечно, при внушении длительного сохранения неудобной позы у гипнотика будет развиваться усталость и приподнятая, например, рука начнет опускаться вниз, но это опускание происходит очень медленно, равномерно, без дрожания, с неизменным ритмом.
На одной из павловских клинических сред (1 июня 1932 г.) И. О. Нарбутович указывал, что для точного определения истинной каталепсии надо поднимать руку гипнотика и опускать так порывисто, как будто она должна упасть: «Если настоящая каталепсия есть, то при порывистом движении рука все равно застынет».
В 80-х гг. XIX столетия И. П. Павлов, занимаясь гипнозом, определял стадию гипноза так: «Я привожу больную в гипнотическое состояние, убеждаюсь, что она в гипнозе, придаю ей известную позу, например «нос», устраиваю и т. д. Потом говорю: — Как вам не стыдно! и т. д., и она ничего не может сделать. Она потеряла произвольную власть над мышцами и работой уравновешивательного рефлекса» (Клинические среды, 1 июня 1932 г.).
Двигательные проявления в гипнозе, как правило, носят характер выраженной заторможенности по сравнению с такими же движениями в состоянии бодрствования. Они обычно медленны, «безжизненны, как бы насильственно исторгаемы» (Б. А. Токарский), имеют механический характер. Гипнотик производит только те движения, которые ему внушены. И это уже может служить дифференциально-диагностическим признаком: если гипнотик проявляет творчество в выполнении двигательных актов или же колеблется в выборе того или иного движения, то это говорит или об отсутствии гипноза, или же о гипнозе поверхностном.
Далее, при истинном гипнозе могут наблюдаться однообразные (стереотипные) движения, а также автоматизмы, и, чтобы то или иное внушенное движение прекратилось, как правило, необходимо добавочное словесное внушение.
Если, например, гипнотику были внушены даже устрашающие зрительные галлюцинации, то эмоция, сопровождающая эти галлюцинации, обычно весьма бурная, но эмоциональные, движения быстро гаснут, сопутствующие мимико-соматические реакции более или менее бледны.
В более глубоких стадиях гипноза без каких-либо специальных внушений у гипнотиков можно отметить повышенную потливость (капли пота выступают на носу, лбу, шее, ладонях).
Речь гипнотика отличается выраженной заторможенностью по сравнению с речью в состоянии бодрствования. Находящийся в гипнозе самостоятельно никогда не разговаривает, а только отвечает на вопросы, причем коротко, лаконично, только по существу (нет, да), без каких-либо вводных предложений и тем более без детализации. Если гипнотик не расслышал вопроса, то он обычно молчит, остается неподвижным и никогда не переспрашивает.