Противопоказано гипнотизировать больных, которые испытывают страх перед гипнозом, так как в таких случаях гипноз часто малоэффективен. Однако умелой психической подготовкой можно избавить больного от чувства страха.
Конечно, не рекомендуется применять гипноз и в случаях резко отрицательной установки на гипноз.
Вопрос о противопоказании к гипнозу при выраженных психозах и, в частности, при шизофрении, особенно параноидной, до сих пор является дискуссионным.
Судебно-медицинское значение гипноза и внушения с XIX столетия было предметом многочисленных исследований, предпринимавшихся как врачами, так и юристами. Впервые данные о гипнотизме, относящиеся к уголовному праву, опубликовал Lilienthal. Он писал, что современное уголовное право имеет достаточно точек опоры для опровержения будто бы существующей опасности использовать гипноз в целях нарушения законности.
В прошлом судебно-уголовная практика ставила перед врачами такие вопросы: можно ли с помощью гипнотического внушения заставить субъекта в состоянии гипноза или после пробуждения совершить преступление? Можно ли путем внушения принудить гипнотика давать на суде ложные свидетельские показания без разоблачения впоследствии этой преступной уловки? Может ли следствие применить гипноз при допросе заведомого преступника или подозреваемого в совершении того или иного преступления? Наконец, может ли сам гипнотизер совершить то или иное преступление над личностью усыпленного, не рискуя быть разоблаченным в дальнейшем?
Конечно, в основном вопрос сводится к тому, является ли загипнотизированный лишь орудием в руках гипнотизера, или же он может сохранить в той или иной степени способность сопротивляться внушению, которое для него неприемлемо в социальном, морально-этическом и эстетическом смысле.
Производилось очень много экспериментов над гипнотиками как в состоянии гипноза, так и после пробуждения: их побуждали к убийству указанного лица (обычно воображаемыми орудиями убийства, например картонным кинжалом или из незаряженного револьвера, при помощи напитков, якобы содержащих яд), к совершению кражи и т. п.
Выводы из таких экспериментов в прошлом веке были резко противоречивы. Да и теперь ученые очень далеки от единодушия в толковании этой проблемы.
Физиологи и юристы (A. Beaunis, Durand de Gros, H. Bernheim, A. Forel, и др.) признавали возможность преступных внушений в глубоком гипнозе, а отсюда и возможность соответственных криминальных поступков. В частности A. Beaunis указывал, что гипнотик сохраняет самостоятельность лишь постольку, поскольку это желательно гипнотизеру; он ведет себя, как палка в руке странника. Liegeois приходит к выводу, что в состоянии глубокого сомнамбулизма человек в моральном и физическом отношениях полностью подчиняется гипнотизеру. Такого же взгляда придерживался и A. Forel, когда писал: «Для меня несомненно, что очень хорошая сомнамбула под влиянием внушения в гипнотическом сне может совершить тяжелые преступления и при случае совсем не знать об этом впоследствии». По A. Forel, такой человек вовсе не должен быть безвольным или плохим, но его поведение обусловлено исключительно высокой степенью внушаемости.
В своих экспериментах над загипнотизированным Ch. Fere показывал сомнамбуле на ровном фоне воображаемую точку и приказывал ей после пробуждения вонзить в эту точку нож; это внушение выполнялось без всякого колебания. Ch. Fere категорически утверждает, что с такой же точностью может быть совершено и подлинное преступление. При внушении смешного и неприятного поступка, например, подойти и поцеловать череп, видно было, что она колеблется, иногда она даже выражала нерешительность: «Должно быть, я сошла с ума! Мне очень хочется поцеловать этот череп. Это нелепо, я бы хотела не идти, но чувствую, что не владею собой». Однако, в конце концов, она исполняла внушение.
Эти факты показывают, говорит Ch. Fere, что гипнотик может сделаться орудием преступления, действующим с ужасающей точностью, и тем более страшным, что непосредственно после совершения акта все забывается: пробуждение, сон и тот, кто его вызвал. Из этого вытекает, что гипнотик не несет никакой нравственной ответственности.
Совсем иной точки зрения придерживались J. Delboeuf, Gilles de la Tourette, P. Janet, M. Kaufmann и др. Они полагали, что гипнотическим внушением нельзя побудить человека к действиям, противоречащим его характеру, и поэтому преступные внушения не имеют того значения, которое им приписывается.