Все это зависит от типа высшей нервной деятельности больного, темпа и длительности болезни, ее локализации и многих других факторов.
Большое значение имеет определение типа высшей нервной деятельности до болезни. Хотя это чрезвычайно трудно, порой даже невозможно, психотерапевт в какой-то мере должен эти трудности хотя бы частично преодолеть. Данные, полученные от самого больного, от его родственников, объективное клиническое обследование, несомненно, могут пролить некоторый свет на этот вопрос.
Для выявления тех или иных симптомов, определения синдрома, установления общего диагноза нужно провести самое тщательное комплексное обследование больного в целом. Только такое обследование поможет психотерапевту вскрыть патофизиологические механизмы болезни и даст возможность выбрать ту или иную форму терапевтического воздействия (медикаментозное, внушение наяву, гипноз, комплексная терапия).
Распознавание душевного расстройства вряд ли возможно при однократном обследовании и достижимо только в отдельных, совершенно ясных случаях. Проводя обследование, нужно придерживаться строго определенного порядка. Высшая нервная деятельность слишком сложна, чтобы на основании однократного обследования поставить диагноз. Нередко выявленные симптомы, характерные для определенной болезни, в дальнейшем, при более детальном обследовании и ознакомлении со всеми обстоятельствами, могут получить совершенно другое объяснение.
Многие не только психические, но и соматические симптомы врач может наблюдать совершенно незаметно для больного. Анизокорию, реакцию зрачков на свет, птоз, сглаженность носогубной складки врач увидит уже во время беседы с больным.
Нужно учитывать, как данный больной воспринимает обстановку, в которой находится; один и тот же вопрос может быть и необходимым, и неуместным, может совершенно испортить ход исследования. Одному больному можно, например, задать вопрос, сколько будет 5 плюс 7, другому же подобных вопросов задавать нельзя, иначе он может усомниться в квалификации исследующего.
Симптомы расстройств высшей нервной деятельности в зависимости от обстоятельств могут иметь разное значение. Кроме того, все основные симптомы той или иной болезни не обязательно должны быть налицо в момент исследования. Так, если у больного не наблюдается разорванности мышления или снижения его в аффективной сфере, то это еще не доказательство того, что больной не шизофреник. Вообще выявить всю имеющуюся симптоматику, определить болезнь лучше всего в стационаре, при более или менее длительном и всестороннем исследовании. Но даже и здесь отсутствие некоторых болезненных проявлений еще не может служить достаточным основанием для решения вопроса.
Ставя диагноз, следует помнить, что сам по себе анализ тех или иных явлений еще не дает полного знания, он всегда требует дополнения в виде синтеза, который позволяет познать явления в целом.
Несколько слов о взаимоотношениях субъективного и объективного, психического и физиологического.
Когда И. П. Павлов говорил о наложении человеческих переживаний на физиологическую основу, о слиянии субъективного и объективного, то он отнюдь не отождествлял эти два понятия. Он полагал, что когда физиология высшей нервной деятельности достаточно расширится и углубится, когда «она будет состоять из очень большого материала, тогда на эту систему физиологических механизмов можно будет пытаться наложить отдельные субъективные явления. Это мне представляется законным браком физиологии и психологии или слитием их воедино» (Павловские среды, т. II, М. — Л., 1949).
Таким образом, речь идет о неотделимости сознания от рефлекторной деятельности мозга, о единстве физиологического и психического. По И. П. Павлову, «временная нервная связь есть универсальнейшее физиологическое явление в животном мире и в нас самих. А вместе с тем оно уже и психическое — то, что психологи называют ассоциацией».
Слова И. П. Павлова о «слитии» субъективного и объективного, о «законном браке» психологии и физиологии дают обоснование психологии как науки и показывают реальность различных психологических явлений (ощущение, восприятие, память, внимание, мышление и т. д.). Однако не следует преувеличивать роль коры головного мозга в сравнении с другими отделами мозга, другими органами и системами. Хотя кора головного мозга является «верховным распорядителем» функций организма тем не менее, при многих заболеваниях первично нарушается деятельность других органов и систем, а кора мозга может вовлекаться в заболевание вторично.