Он пожал плечами. Что это на него нашло? Может, во всем виновата мрачная музыка? Сэм почувствовал, как напряглись шейные мышцы. Он прислушался, пытаясь определить, в чем дело. Что-то не так, он чувствовал это, что-то резануло его слух.
Он встал, отодвинув стул.
Сейчас он ясно слышал этот звук. Едва слышное щелканье у двери в магазин. Теперь все понятно: кто-то дергал ручку двери.
Магазин закрыт на ночь, на окнах шторы; может, какой-нибудь турист? Да, скорее всего; здешние жители знали, когда он закрывает свою лавочку, знали, что он живет в задней комнате. Если бы соседям понадобилось что-нибудь от него в такое время, то они бы сначала позвонили.
Что ж, бизнес есть бизнес, с кем бы ни приходилось иметь дело.
Сэм направился в магазин, быстро шагая по плохо освещенному проходу. Стекло двери было задернуто шторой, но теперь до него ясно доносился шум: дверь дергали так, что на прилавке, где была расставлена всякая мелочь, позвякивали горшки и кастрюли.
Должно быть, тут и в самом деле что-то неотложное: скажем, нужно срочно сменить лампочку в игрушечном фонарике сынишки.
Сэм пошарил в кармане, вытащил ключ.
— Хорошо, хорошо, — громко сказал он. — Сейчас открою. — И тут же распахнул дверь, даже не вытащив ключ из замка.
Она стояла на пороге, ее силуэт ясно вырисовывался на фоне яркого света уличного фонаря на обочине. На мгновение Сэм застыл от неожиданности, затем шагнул к ней и крепко обнял.
— Мэри! — пробормотал он. Потом жадно прильнул к губам любимой, испытывая одновременно благодарность и облегчение. Но ее тело застыло и напряглось, она попыталась вырваться, потом замолотила кулаками по его груди. В чем дело?
— Я не Мэри! — выдохнула девушка. — Я Лайла.
— Лайла? — Сэм отпрянул от нее. — Сестрен… то есть, я хотел сказать, младшая сестра Мэри?
Девушка кивнула, и он смог разглядеть ее лицо, повернутое в профиль; свет фонаря заставил сверкать и переливаться волосы. Она была светлой шатенкой, намного светлее, чем Мэри. Теперь он заметил и другие различия: иная форма чуть вздернутого носика, скулы немного шире. К тому же девушка была не такой высокой, как Мэри, плечи и бедра — уже.
— Извините, — пробормотал он. — Все из-за этой проклятой темени.
— Ничего страшного. — Голос тоже был совсем другой: более низкий и мягкий.
— Заходите, пожалуйста.
— Вообще-то… — Она замялась, бросила быстрый взгляд себе под ноги; Сэм заметил небольшой чемодан.
— Давайте-ка я вам помогу. — Он поднял чемодан и, проходя мимо Лайлы, включил свет. — Идите за мной, — сказал он ей. — Я живу в комнате за магазином.
Она неслышно следовала за ним. Но полной тишины не было, потому что музыкальная фантазия Респиги все еще доносилась из комнаты. Когда они вошли в его неуютное жилище, Сэм потянулся, чтобы выключить радио, но Лайла протестующе подняла руку.
— Не надо, — попросила она. — Я пытаюсь определить, кто автор. — Она кивнула. — Вилья-Лобос?[9]
— Респиги. «Бразильские впечатления». По-моему, записи выпускает «Урания».[10]
— А, понятно. Такие мы не заказывали.
Теперь он вспомнил: Лайла работает в магазине грампластинок.
— Хотите, чтобы я оставил музыку, или выключить радио? — спросил Сэм.
— Выключите. Нам надо поговорить.
Он кивнул, протянул руку к транзистору, потом повернулся к ней.
— Садитесь. И снимайте пальто.
— Спасибо. Я ненадолго. Надо будет найти, где остановиться.
— Решили навестить меня? Надолго сюда?
— Только на ночь. Утром, скорее всего, уже уеду. На самом деле я не навестить вас приехала. Я разыскиваю Мэри.
— Разыскиваете… — Сэм в изумлении уставился на нее. — Но для чего бы ей приезжать сюда?
— Я надеялась, что вы мне об этом расскажете.
— Да откуда я знаю? Ее здесь нет.
— А раньше? Я хочу сказать, она не появлялась в начале недели?
— Ну конечно нет. Я не видел ее с минувшего лета. — Сэм опустился на диван-кровать. — Что случилось, Лайла? В чем дело?
— Хотела бы я знать.
Она отвела взгляд и сидела, уставясь на свои руки. Руки лежали на коленях, пальцы беспокойно двигались, комкали ткань юбки, словно змеи. Теперь, при ярком свете, Сэм заметил, что ее волосы были очень светлыми, почти золотистыми. Она нисколько не походила на Мэри. Совсем другая девушка. Измотанная, несчастная.