— Несколько сотен тысяч швейцарских франков — это ничто, Сейфу, — вздохнул он.
— Скоро вы получите остальное. Арабы пообещали нам…
— Не говори мне об арабах, — прервал его Либкхнет. — Я не желаю ничего слышать об этих мудаках.
Карл считал, что иметь дело с этими людьми — это нагонять на себя тоску и терять деньги, но жажда наживы была сильнее здравого смысла. Он остро завидовал крупным корпорациям, которые не вели никаких дел с африканцами, полагая, что те достойны лишь одного оружия — копья.
— Обещания твоих приятелей, Сейфу, интересуют меня не больше, чем то, что вы называете марксистской
борьбой. Заказанное тобой оружие находится в Судане, и я хочу получить свои деньги, и именно ту сумму, о которой мы с тобой договорились в Берлине.
— Клянусь памятью своих родителей, что…
Неожиданно короткими, прерывистыми звонками
зазвонил телефон. Все вздрогнули, кроме Карла. Он сделал знак рукой, и один из мужчин поднял трубку.
Кто мог звонить? Никто не знал, что он улетел в Эфиопию. Возможно, местная служба безопасности выявила его в аэропорту? Прибытие в Эфиопию главного западногерманского торговца оружием не могло остаться незамеченным.
Но нет, ничего угрожающего в этом звонке не было: звонили из Англии. Он поспешно взял трубку, успев подумать о Равеншурсте. Они, естественно, знали, где искать его. Они всегда знали о его местонахождении.
— Мистер Либкхнет, это вы?
— Да, Адамс, что случилось?
Карл отвернулся к окну, чтобы его помощники не видели напряжения, появившегося у него на лице.
— Вы нужны Мунтоливу.
— Что-то случилось, Адамс? — повторил он.
— Нашелся «шестой», сэр. Вылетайте в Англию.
— Понимаю, — прошептал он и подумал, что наконец-то цепь замкнулась. — Спасибо, Адамс! Я приеду.
Он медленно положил трубку на рычаг, осмысливая новость, которую только что услышал от Адамс. Руки у него дрожали.
Один из ассистентов спросил на немецком, что делать дальше с Сейфу. Карл посмотрел на перепуганного, привязанного к стулу эфиопа. Наказать его? Требовать деньги? Все вдруг потеряло смысл. Этот телефонный звонок низвел его проблемы до значения песчинки.
— Поступайте как знаете, — рассеянно ответил он.
И все-таки он решил закрыть дело в свойственном
ему стиле.
— Убейте его и выбросьте крокодилам. Я вылетаю в Европу.
Глава 6
Они лежали в кровати, тесно переплетясь в объятиях.
— Что ты предпочла бы — заняться любовью или поужинать? — спросил Пит.
— Давай поужинаем. Я умираю с голоду, — ответила она.
— Согласен.
Он улыбнулся, хотя в глубине души ответ Мэгги разочаровал его. После отъезда из Калифорнии они ни разу не занимались этим, и он чувствовал, что и на этот раз ничего не получится. А ведь он сделал все так, как ей хотелось: нашел прелестную деревенскую гостиницу, кровать с балдахином, огонь в камине… Теперь ее очередь радовать его, и зависит это не от обстоятельств, а только от нее.
— Пит, я сама хочу заняться любовью, — словно угадав его мысли, сказала она. — Но если я отогреюсь, чего-нибудь выпью и чуть-чуть расслаблюсь, я уверена, что это пойдет только на пользу. Видишь ли, сейчас… после инцидента с Чарли я чувствую себя скованной.
— Хорошо. Я не настаиваю.
Он разжал свои объятия и встал с кровати.
— В таком случае наряжаемся к ужину.
— Наряжаемся? Но у меня с собой только джинсы и серые брюки. А разве здесь так необходим вечерний туалет?
— Совсем нет. Посмотрела бы ты на тех, кто сидит и пабе. Настоящие задрыги. В том, что у тебя имеется, ты будешь выглядеть великолепно. Ты всегда потрясающе смотришься, Мэгги Уолш!
Он обнял ее, и она ласково, как кошечка, прильнула к его груди.
— И почему только ты такой нежный со мной? — дурашливым тоном спросила она.
— Потому что люблю тебя.
Его ответ заставил ее замолчать. Каждый раз, когда она слышала эти слова, ее тело покрывалось пупырышками. Она знала, что он без ума от нее. А какими глазами он на нее смотрит! Его любовь пугала ее. Что станет
с ним, если однажды им придется расстаться? Мэгги частично уже разрушила его. А Пит, он любил ее, несмотря на боль, которую она ему причиняла, несмотря на все ее капризы.
Она нежно поцеловала его в губы и прошептала:
— Ужинаем внизу… сладкое здесь… — Она еще раз поцеловала его и решительным голосом сказала — Вперед, посмотри, на что похожа здешняя пища. Но одно можно сказать с уверенностью: Англия уже ничего не может нам приготовить хуже того, что было предложено до сегодняшнего дня.