— Эй!
Никакого эффекта.
— Дубль!!
Продолжение завываний.
— Харош реветь!!!
С третьего раза Эдику удалось перекричать дуэт местных жителей, и перевёртыш снизил громкость стенаний, хотя продолжал утирать слёзы.
— Вот ты мозг включи, Дубль, — уже тише сказал Эдик. — Ты говоришь, что твоего главврача нет уже неделю. Ни один человек не проживёт неделю без воды, еды и тепла. На улице мороз минус двадцать пять, между прочим. Значит, не придёт уже, а ты его будешь ждать сколько? Пока сам здесь не сдохнешь? Надо что-то делать, помощь искать со стороны. Не знаю, начальству высшему сообщить. В Департамент здравоохранения…
— Опять мне грубишь? А сам так и не понял? — огрызнулся Дубль. — Я не человек. Он, — жест в сторону Стража, — не человек. Там, — указывающий на дверь палец, — ни одного человека нет. Дорогой мой Эдик, Михаил Евграфыч тоже не человек. А ты мне вода, еда…
Об этом парень как-то не подумал. Уж больно обыденно выглядел главврач, если Дубль действительно точно воспроизводит его внешность. Стандартный такой человеческий старичок, чем-то напоминающий доктора Айболита.
— А может быть, вы все мне всё-таки снитесь? — печально спросил Эдик, осознавая, что его представления о реальности стремительно оказываются растоптаны. — В школе ни на географии, ни на биологии, ни даже на обществознании не рассказывали про расы… монстров. Пардон, не знаю, каким другим словом вас обобщить.
— Не снимся, — отрицательно помотал головой Дубль. — Музгаш, хватит выть!
Дело в том, что псина продолжала издавать заунывно-поскуливающие звуки, даже оставшись без плачущего запевалы. Страж недовольно оскалил зубы, но притих.
— Во сне всегда все так говорят. А потом просыпаешься… Хотя ладно, пусть вы все реальны, всё это со мной происходит на самом деле. Но можно не я буду решать проблемы побега психов и поиска докторов? Я — обычный продавец бытовой техники, а не мэр этого города, не президент и не господь бог. Я даже не понимаю, как я здесь оказался, здесь же был жилой комплекс, а никакая не психушка!
— Это сложный метафизический феномен, — заумно ответствовал перевёртыш. — Ты уже не там, где был раньше.
— Точно, а то я не догадался, что в психушке для монстров я впервые! Ты мне прямо глаза открыл! Но дело в том, что с меня хватит, помоги мне выбраться за ворота. Домой пойду.
Как ни странно, Дубль не стал бурно возражать или, как в прошлый раз, демонстративно предлагать уходить, типа «Где дверь, сам знаешь». Он вздохнул. Печально так, расстроенно.
— Погоди, Эдик. Не хотел говорить, но видать, иначе тебя не удержать. Ты не можешь уйти.
— Да почему же? Почему?! Расскажи уже.
— Потому что… Это как бы другой Семибратск, Эдик. Он с другой стороны. Говорю же, я в этой метафизике не силён, Евграфыч лучше бы объяснил. А в своём Семибратске ты умер.
В комнате настала оглушительная тишина, а потом Эдик нервно хихикнул.
— По-твоему, я похож на мёртвого? Какой другой Семибратск? Ты — сумасшедший, я понимаю, но я-то нет. И я себя чувствую абсолютно живым, только очень невыспавшимся и раздражённым. Хватит с меня этой чуши, — парень встал, на этот раз точно собравшись уходить.
Дубль пожал плечами и серьёзно ответил:
— Иди-иди, заодно куртку свою рассмотри внимательно. Хотя чтобы увидать кровавую дыру, особой внимательности не понадобится.
Где-то в глубине живота у Эдика образовался противный ледяной пузырь, потому что нечто такое он помнил. Когда очнулся после падения с ворот… Мысль ускользала, и он решил, что проще сделать пару шагов и посмотреть.
Курточная ткань в районе груди действительно была порвана, наполнитель топорщился из прорехи бурыми клочьями, ткань заскорузла, явно пропитанная чем-то очень напоминающим кровь. На тёмной ткани не определишь точно, но похоже, слишком похоже. В любом случае так повредить одежду можно только вместе с человеком в ней, потому что на спине вид был аналогичный — в этом Эдик убедился, сняв куртку с крючка. А в том, что он снял верхнюю одежду здесь впервые с момента ухода с рабочего места, он мог поклясться чем угодно.
Непроизвольно парень скосил глаза на собственную грудь. Там был вполне целый свитер и никаких признаков ран на теле. Он даже ладонями провёл, чтобы лишний раз убедиться. Потом вновь ощупал и обсмотрел со всех сторон куртку. Волосы по всему телу начали подниматься дыбом, а к горлу подступила дурнота. Это было невероятно, невозможно, но, похоже, Дубль не врал.
Молча, стараясь сохранять невозмутимое выражение лица, Эдик протопал через кабинет, рывком открыл верхний ящик стола, выудил валявшуюся там пачку сигарет, щёлкнул зажигалкой и глубоко затянулся.