Рассуждать вслух почему-то казалось легче, чем думать внутри себя, а обвинить её в безумии здесь было некому, у всех тоже с мозгами нелады и поэтому не имеют морального права никому указывать на странности поведения.
— Я вижу двери, которых больше никто не видит. Валя точно не видела. А потом я вошла в дверь в библиотеке. Шла по коридору, а когда вернулась, то дверь исчезла, проход закрывала стена. И потом, когда удалось выйти обратно, буквально через несколько минут на том месте было всё, как обычно, без лишней двери и неведомого коридора.
Ксюша тихонько бубнила прямо в стену, находившуюся в нескольких сантиметрах от её лица.
— Когда я бежала от убийцы, была ли там дверь сразу? Или она появилась там, где была стена?
Этого девушка не знала. Одно дело рассуждать про планировку библиотеки, хоть и запутанную, но в основном всё-таки знакомую. В том дворе, откуда она шагнула сквозь дверь на обратную сторону Семибратска, она была впервые и знать не знала, где там должны быть входы и выходы и уж тем более, как они должны выглядеть. Щелястая дощатая дверь, конечно, выбивалась из общего стили, но кто знает — может, она временная, здание-то недостроенное, может, потом её бы поменяли на что-нибудь из стекла и бетона.
Выборка у неё была слишком уж маленькая — по сути всего два эпизода, как тут делать какие-то выводы?
— Если взять первый случай, в библиотеке, за основу… Там я по крайней мере всё прекрасно помню… Тогда я «создала» дверь, ну или увидела, а потом перестала видеть. — Ксюша глубоко вздохнула и всё так же вслух произнесла напрашивающий вывод: — То есть нет смысла открывать и закрывать дверь. Она приведёт, туда, куда и должна, — в подсобку. Надо открывать там, где её нет.
Стена перед глазами оставалась стеной, хотя Ксюша очень хотела, чтобы там был выход обратно в её привычную жизнь. Девушка понимала, что её желание тоже, видимо, играет не последнюю роль. В библиотеке она хотела пройтись там, где не бывала, а потом, испугавшись бесконечного коридора, выбраться оттуда. Убегая от маньяка, жаждала спасения, которое и получила за дверью.
— А сейчас я хочу домой! — отчётливо проговорила она в деревянную панель.
Ничего не произошло.
Как можно звать человека из потустороннего мира, в котором, как считала мать, находится сейчас Ксюша, Валька не представляла. Надо ли провести какой-то ритуал? Зажечь свечи? Пролить кровь? Нарисовать эзотерических символов по стенам? Любое из подобных предположений казалось Вальке идиотским, но не кричать же имя подруги в окошко? Звать же надо там, где она может услышать, а Ксюха не во дворе.
Поэтому девушка продолжала тихонько курить в кухне и пребывать в растерянности. Нет, она вовсе не боялась выставить себя дурой перед кем-то, выкрикивая имя подруги в ночь и темноту, и если бы хоть на миг допускала возможность, что это подействует, то разбудила бы своими воплями всех соседей по частному сектору.
— Позвать… Да как же это? Что же сделать, Ксюш, чтобы ты меня услышала? — бормотала Валька, начиная, кажется, уплывать в сон после этого длиннющего нервного дня. — Давай я тебе чаю налью. Нет, кофе, ты же любишь, Ксюха…
Встряхнувшись, Валька заново насыпала в кофемолку зёрна, смолола, поставила на плиту джезву. По кухне разнёсся аромат их любимого с подругой напитка.
— Помнишь, Ксюша, я пыталась научиться рисовать сердечки, как в кофейне делают. Ничего у меня не получалось, но я попробую.
Молочник, корица, зубочистки — Валька плохо помнила, с чего надо начинать, и конечно, никакого сердечка на поверхности кофе не вышло. Так, невразумительные разводы более и менее коричневого цвета.
На столе застыли две чашки. Одна Валькина, вторая — для Ксюши, на другом конце стола. И смотрелось это настолько похоже на поминки, только кусочек хлеба осталось сверху положить, что у Вальки аж сердце защемило. Ей казалось, что хуже ей уже быть не может, что максимальная степень отчаяния была достигнута ещё во время беготни по Дому Ужасов и бесплодных поисков. Оказалось, это был не предел.
— Ксюша!!!! — заорала Валька во всю силу лёгких, только чтобы не зарыдать, чтобы хоть как-то дать выход этой беспросветной чёрной тоске и чувству вины. Если бы она жила в обычном многоквартирном доме, то соседи наверняка после таких криков полицию вызвали, но в старом частном доме потревожить девушка могла только свою маму. — Ксюша-а-а-а!!!!