Казалось, имя отдалось эхом, хотя его сроду не случалось в тёплых бревенчатых стенах — не отражают они звук таким образом.
Стараясь не поддаваться панике, Ксюша пробовала раз за разом. Переходила из комнаты в комнату, настраивалась на воспоминания о доме, привычных вещах, о знакомой обстановке, о том, что дорого. Но мысли постоянно сбивались на события, предшествовавшие её появлению здесь, в Психушке Монстров, как метко охарактеризовал это место Эдик. В глаза лезли испуганное лицо Вальки, обшарпанные стены и арки заброшки, отвратительная фигура мужика с киркой. Вспоминались, как наяву, собственные подкашивающиеся от непривычно долгого бега ноги, противные уколы в лёгких от того, что не хватает воздуха.
А ведь мужика, судя по сделанным Дублем выводам, должно было отправить обратно, туда, где он гнался за своими жертвами. Значит, он мог снова напасть на Вальку, которой в прошлый раз повезло скрыться.
— Я должна вернуться. Срочно должна. Я смогла туда, смогу и обратно. Прямо к Вальке.
Продолжая аутотренинг, Ксюша прикрыла глаза, чтобы сосредоточиться. Раньше, до операции это было проще, просто перестать обращать внимания на смутный мир вокруг, теперь приходилось использовать веки в качестве своеобразных жалюзи. В какую-то секунду, в темноте закрытых глаз ей показалось, что она услышала Валькин голос. Конечно, показалось, откуда бы ей здесь быть.
Сама не понимая, зачем, девушка начала напевать:
Эта старая песня всегда напоминала ей о маме, хотя Ксюша не могла точно вспомнить, пела ли её мама или любила слушать… Текст с детства завораживал Ксюшу: одновременно грустно от разлуки и радостно от ощущения, что никакое расставание не вечно.
Когда несуществующее эхо замерло, Валька устало рухнула обратно на стул, перед двумя чашками с нетронутым кофе.
— …мой компас земной… — как будто послышалось откуда-то. Тонкий девичий голос, дрожащий, словно напуганный.
— Ма-а-ам… — начала было Валька, но оборвала рвущийся с губ вопрос, совершенно точно осознав, что голос очень похож на Ксюшин, и мама вовсе не включала Анну Герман среди ночи.
— А удача — награда за смелость… — неуверенно присоединилась Валька, понимая, что не помнит ничего, кроме припева. Она озиралась по сторонам, в поисках источника звука, но песня в исполнении подруги, казалось, звучала сразу со всех сторон.
Припев не успел закончиться, как чмокнула дверца холодильника (а он в доме семьи Крюк был старый, огромный, внушительный такой), и Валька тут же забыла всё на свете — по нескольким причинам.
Ну, во-первых, любой бы испугался, если его бытовая техника начинает двигаться сама собой. Во-вторых, в распахивающейся двери девушка увидела вовсе не полочки с кастрюлями, мисками и свертками с едой, а чужую комнату, с письменным столом и окном — больше она ничего разглядеть не успела, потому что случилось в-третьих, а именно — из холодильника, внутри которого был виден интерьер незнакомой гостиной, шагнула Ксюша.
Глава 16
Эдик. Контракт
После убедительной просьбы гостьи Эдик удалился «к себе», хоть и только одну ночь (или день, парень не очень чётко представлял себе, сколько прошло времени) провёл в этой спальне, но в свою квартиру в пригороде Семибратска вернуться пока не светило. Значит, нужно как-то обустраиваться здесь, а в таком деле первая необходимость — это внутреннее ощущение… пусть не дома, но хотя бы чего-то своего, постоянного, не чуждого.
Однако со «своим» было туговато, рюкзак Эдик где-то посеял, видимо, на той стороне… Или уже на этой, но на улице. Положа руку на сердце, он плохо помнил последовательность ночного бегства через ЖК «Старая Дубрава», подробности ускользали, как фрагменты старого кошмарного сновидения. Где уж тут понять, что было на самом деле, а что привиделось? Эдику до сих пор с трудом верилось в невероятное перемещение между пластами реальности, и он не понимал, когда именно оно случилось: в тот момент, когда знакомый коттеджный посёлок встретил его темнотой и неизвестно почему севшим телефоном? Или когда навстречу выбежал Страж в демоническом обличье? Или в ту секунду, когда он упал с ворот и ощутил ужасную боль в груди? Или после, когда очнулся после того, как должен быть умереть нанизанным на арматурину, как насекомое в коллекции энтомолога? Вопросов оставалось огромное количество, а уточнить, спросить было не у кого.
1
В тексте приведены фрагменты песни «Надежда» (слова Н. Добронравова, музыка А. Пахмутовой).