Эдик чувствовал, что снова тонет, буквально захлёбывается в многословии Дубля, куче ненужных и не несущих никакого смысла слов. И вроде как рассказывает подменыш по делу, о чём спросили, но понятней от этого не становится, только голова начинает болеть от попыток связать эти обрывки информации воедино.
— Слушай, Дубль, я там много прочёл в ноутбуке. Классно очень, и мне это всё очень интересно. Но у меня осталось там, дома, два незаконченных дела. Поэтому я всё-таки вынужден покинуть это место. Если получится, я вернусь.
— Какие это у тебя там дела? Я же предупредил, что ты на той стороне умер… — в голосе перевёртыша звучала некоторая неуверенность.
— Ксюша сюда пришла, не умерев, а просто открыв дверь. И ушла таким же образом. Так что, сдаётся мне, и я не умирал. А дыры и кровь на куртке — просто какой-то побочный эффект. Потому что кровь должна же откуда-то натечь, а на мне ни царапины не было, только руки вот ободранные об забор. Поэтому, Дубль, я пришёл к выводу, что ты лукавишь и недоговариваешь постоянно.
Эдик подобрал с тарелки последние кусочки картошки и улыбнулся:
— Бывай, в общем. Я пойду. Надеюсь, до встречи.
Парень поднялся из-за стола и направился в спальню за вещами. Скоренько сложил всё в рюкзак, Катенькин кулон взял осторожно, ухватив сквозь носовой платок, отыскавшийся в ящике тумбочки. Если не касаться голой кожей, то воплей покойной было почти не слышно. Ещё раз оглядев комнату, парень неожиданно понял, что воспринимает спальню уже как свой уголок, а реальная жизнь с городской суетой, бесконечной работой и безденежьем вспоминается, как серый далёкий сон. Но его решение вернуть Катеньке её украшение и отыскать отца осталось неизменным. Потом можно и вернуться, заняться тем, о чём всегда мечтал — разбираться в тёмных лабиринтах сознания психических больных.
Уйти оказалось не так-то просто — входная дверь была заперта и не поддавалась, сколько Эдик ни пытался. Он уже покрутил все замки, потолкал и потянул во все стороны, но преграда осталась неподвижной. Та же ерунда случилась и при попытке распахнуть окно. Первый этаж, прыгай в сугроб да уходи, однако ручки и шпингалеты словно приклеились намертво в закрытом положении.
— Да что же за наваждение такое?! Дубль! Это же ты делаешь? Ну-ка выходи и выпусти меня!
Разъярённый Эдик отправился искать перевёртыша, хлопая дверями всех помещений. Сортир, его собственная спальня, потом комната, в которой отдыхала Ксюша. Когда парень открыл её дверь, то взгляд упал на лежащий на стуле цветной девичий рюкзачок — гостья, видимо, так спешила свалить из Психушки монстров, что оставила все вещи. Кстати, и пуховик её в прихожей висит… Вот и третье дело нашлось: вернуть Ксюше потери. Правда, где её искать, бог весть. Но он уж как-нибудь постарается, через соцсети, в общем что-нибудь можно придумать.
— Дубль! — рявкнул Эдик в очередной раз, собрав Ксюшины вещи. — Я выйти хочу! Открывай!
Следующей хлопнула дверь комнаты перевёртыша, но его и там не нашлось.
— Выпусти меня! Пусти домой! Открывай сейчас же!
Теперь на пути встала узкая дверка в ту самую кладовку, из которой явилась девушка, преследуемая маньяком. Эдик прекрасно помнил, что там только шкафчик со швабрами, но столь же отчётливым было и воспоминание о тёмном проходе, откуда выбежала Ксюша. И он тоже был за этой дверью.
— Я его закрыл. Проход в человеческий мир. Но ключ всегда работает в обе стороны. Значит, если я могу открыть, должно получиться и открыть. И тогда видал я все твои запоры, Дубль.
Он уже протянул ладонь к ручке, старой, в хлопьях облупившейся краски, чуть замешкался. Нервно всё-таки. А вдруг не получится? Или, скорее, а вдруг получится и это будет гораздо страшнее?
— Подожди! Эдик! — Дубль возник словно ниоткуда где-то сзади, в начале коридора. — Не уходи!
— Ты достал уже, я же пообещал, что приду потом. Выпусти лучше нормально. Что за детский сад? — Эдик даже облегчение почувствовал, что не надо пробовать «сверхъестественный» способ покинуть дом. Сейчас перевёртыщ ему откроет нормальный выход.
— Я виноват, я многое от тебя скрывал. Я думал, что ты испугаешься и уйдёшь. Пожалуйста, останься. У тебя контракт, кстати, если ты вдруг забыл.