Дель Рей Лестер
Псиматы
Лестер Дель Рей
Псиматы
перевод А. Медведева
1
Тридцать пять лет промелькнуло незаметно, словно один день. Гарри Бронсон молча смотрел в окно, как ветер теребит опавшую листву. Ведущий инженер компании "Мотордженерал" с годовым доходом в полмиллиона долларов, положение, влияние, планы на выгодную женитьбу, - Гарри чувствовал себя опустошенным, впрочем, это естественно после бурной попойки.
Он бесцельно прошелся по комнате и, не найдя ничего лучшего, взял бутылку французского коньяка. Двойная порция вернула ему некоторое подобие чувства юмора и веры в себя.
- Брось, старина, - сказал он, - всего лишь закончилось лето. Пора бы очнуться.
Его шикарная вилла располагалась на Атлантическом побережье. Каждую ночь он засыпал под ровные вздохи океана. Порой Гарри казалось, что десятки тысяч существ наблюдают за ним из водных глубин, и тогда его пробирал озноб. Так было и сегодня.
Бронсон не любил свои дни рождения. Сутолока и гам подгулявших гостей нагоняли на него лютую тоску. Но тем не менее из года в год все повторялось. Двадцать девятого августа "приматы" неизменно собирались на торжественный ужин и резвились, как могли. Писатели, банкиры, видные политики, скинув маску чопорности, превращались в сущих обезьян. Но это была всего лишь игра - одна из многих причуд, которые, как известно, есть и у богатых. Игра в искренность и спонтанность - высшая форма цинизма.
Гости разъехались вполне довольные хозяином и вечеринкой. На кухне гремел посудой робот-гувернер. В кофейнике булькал закипающий кофе.
- Эй, Джонни, поди-ка сюда, ты мне нужен!
Звон посуды мгновенно стих. Роботы класса XZ программировались качественно. Еще бы - целое состояние на колесиках.
- Слушаю вас, сэр, - пропищал Джонни.
- Пожалуй, я немного пройдусь. Будь добр, запри дверь и инициализируй систему блокировки по всему радиусу. Код доступа - прежний.
День сегодня не клеился. С самого утра начались какие-то глупые неприятности. Примерно в одиннадцать грянула новость о том, что заказ на поставку первой партии гиперскоростных двигателей, использующих свойства антигравитационных полей, сорвался. Видите ли, президент "Федерик Энджин", не удосужившись наложить подпись на счет-фактуру, отправился лечить печень.
К двум часам выяснилось, что новейшая разработка Гарри сверхобтекаемый таун-мобиль - не проходит аэродинамических тестов. Естественно, Бронсон позеленел от такой новости и уже собирался разнести все к чертям, когда по защищенной связи рассыпались в извинениях. Оказывается, у техника появился на свет сын, такой розовощекий четырехкилограммовый мальчуган, и папаша, ошалев от счастья, полетел знакомиться с чадом.
Приборы при этом молотили до тех пор, пока в аэродинамической трубе плохо закрепленную модель не развернуло перпендикулярно к потоку воздуха. Именно поэтому автоматика выдала разгромные отчеты, что, впрочем, совершено не удивительно.
В довершение ко всему Нора - секретарша мистера Дига - устроила истерику. Она целый час кричала о том, какая сволочь шеф Гарри Бронсона мистер Диг. И о том, что вообще все мужики сволочи, кобели и развратные мерзавцы. Кроме того, она рвала бумаги и топтала ногами японский чайный сервиз.
Гарри уехал из офиса, мечтая провести вечер за томиком Кортасара. Он совершенно забыл о своем юбилее и был весьма удивлен, услышав, как к дому подъехало несколько автомобилей.
"Приматы" ворвались всем стадом, как обычно полностью заполнив жизненное пространство. Пол Хагингс - владелец "Ойл Интернешнл Банк" сгреб Бронсона в медвежьи объятия и пророкотал: "Ну, старина, дай-ка я тебя расцелую!"
Обрывки воспоминаний то и дело возвращали Гарри к импровизированному приему. Гости настолько желали праздника, что принесли с собой не только поздравления, но и всяческие съестные припасы. Эн и Эндрю Хиллерман тут же оккупировали кухню, где принялись реализовывать сперва кулинарные, а затем - сексуальные фантазии. Половина фарфора, разумеется, была перебита, несчастную курицу довели в микроволновке до полной мумификации, а уже было родившийся салат "оливье" размазали по полу. Так что в результате пришлось довольствоваться сэндвичами, умело изготовленными XZ.
Когда сборище наконец уселось за стол и принялось прославлять виновника торжества, Джим Полдинг умудрился вылить на рукав чуть ли не всю бутылку креветочного соуса. Никто, конечно же, и предположить не мог, что, принявшись соскребать загустевшее пятно столовым ножом, он раскроит себе руку. Будучи, вероятно, в силу актерской профессии, человеком экстравагантным, Полдинг некоторое время с криками восторга носился по вилле и пачкал кровью стены. Когда же его изловили, он был совсем плох. Короче говоря, дело закончилось больницей.
Гарри брел по пустынному пляжу. Какая-то тревога была растворена в самом пространстве. Казалось, что хруст песка передается нервным окончаниям. Гарри чувствовал, как нечто холодное окутывает сознание. С востока дул ветер, просоленный, напитанный криками чаек и плеском волн. Закат догорал на кромке горизонта.
Неподалеку змеилось федеральное шоссе. Оно проходило через все Штаты до границы с Мексикой. Вспомнив о нем, Гарри подумал, не стоит ли пропустить бутылочку пива в придорожном бистро. Перспектива казалась весьма соблазнительной. Океан сделал его совершенно больным, и требовалось лекарство.
Он свернул с пляжа на заброшенную лесную тропу и, пройдя километра полтора, выбрался к трассе. Бетонка, вымытая недавним ливнем, казалась чистой и свежей.
Изредка проезжали машины. В это время года поток движения пересыхал. Пройдя метров триста, Гарри вновь почувствовал опасность. Он оглянулся и увидел, как с закованного в бетон холма несутся два желтых глаза. Гарри в оцепенении остановился и уставился на приближающийся джип. Последнее, что он услышал, был визг тормозов и рев клаксона. Потом наступила тьма.
Гарри не знал, сколько прошло времени, прежде чем из темноты выплыл приглушенный звук шагов. Бронсон приоткрыл глаза и закричал от неожиданности. Вокруг него возвышались стены, бесконечные стены, укутанные в мягкие ковры. Из небольшого, забранного решеткой окна струился умирающий свет. На туалетном столике, расположенном под огромным зеркалом, стояла ваза с белыми хризантемами. Гарри почему-то ощущал жгучую ненависть к цветам. Он приподнялся и швырнул их на пол. Что-то его насторожило. Зеркало. Да, дело именно в нем. Из этой проклятой стекляшки на него уставилось одутловатое лицо какой-то чужой женщины.