- Ну, - замялся Гарри, - дело в том, что я практически ничего не помню. Я ехал по шоссе, когда вдруг частично потерял сознание. Очнулся у полицейской машины. В сущности, больше ничего не помню.
- У тебя было какое-то дело? Почему ты ехал по тому шоссе, Гаррри-сан?
- Ну вообще-то тот полицейский забрал у меня права, и я следовал за ним, чтобы поставить автомобиль на полицейскую стоянку до судебного разбирательства.
- Что же тебя заставило думать, будто ты совершил убийство?
- Полицейские мне предъявили обвинение, содержащее неоспоримые доказательства. На месте преступления обнаружены мои отпечатки пальцев и ДНК, кроме того... Я не вполне обычный человек.
- Что ты имеешь в виду?
- Это долгая история. В общем, я знаю, что при определенных обстоятельствах мог бы совершить нечто подобное.
- Мы не властны над своими желаниями, - сказал японец. - Но они только желания. Возможно, ты хотел убить того полицейского, Гарри-сан, но это вовсе не равнозначно самому убийству.
- Нет, дело в другом. Меня воспитывали для убийства, господин Юдзан. Вся моя жизнь - не более чем иллюзия. По большому счету я попросту не знаю, кто я. Кроме того, я обладаю сверхчувственным восприятием. Телепатия и все такое.
- Понимаю, - задумчиво сказал мастер меча.
- Я живу, как во сне, пронизанном бесконечным кошмаром. Я слышу мысли, господин Юдзан Цунемото. Если бы вы знали, до чего они отвратительны, по большей своей части. Я не могу остановить какофонию чужих фраз и желаний, иногда мне кажется, что голова вот-вот разлетится на куски. Тогда я стискиваю ее руками и кричу. Кричу, словно затравленный зверь. Но они не отпускают меня. Они используют мой мозг, чтобы обрести собственную жизнь. Иногда мне кажется, что я всего лишь ретранслятор. Это не вам, господин Юдзан, а мне впору выпускать себе кишки!
Японец задумчиво покачал головой:
- Понимаю тебя, Гарри-сан, но скажи, разве сейчас ты все еще слышишь эти голоса?
- Нет, но это не важно. Самое ужасное в том, что я не умею контролировать этот процесс. Мое сознание живет своей собственной жизнью.
- Думаю, что смогу тебе помочь. - Японец свесил ноги с кровати и надел тапочки. - Сядь в сейдза.
Бронсон с удивлением посмотрел на мастера меча:
- Во что, прошу прощения?
- Положение сейдза состоит в следующем, - объяснил японец. - Ты опускаешься на колени и садишься так, чтобы ягодицы касались пяток. Между коленями должен помещаться один кулак.
Аллигатор принял требуемое положение. Побитые зеки с опаской переглядывались и украдкой, так, чтобы Бронсон не заметил, крутили указательными пальцами у виска.
- Теперь закрой глаза и расслабься, сосредоточившись на дыхании. С каждым вдохом твое тело становится все легче. Вот оно уже как пушинка.
Гарри с удивлением отметил, что производимые им действия не являются для него чем-то новым. У него было такое ощущение, что тело, видимо, руководствуясь некогда накопленным опытом, выполняет упражнение в обход сознания.
- Ты должен отключить мысли, Гарри-сан. У тебя лицо человека, решающего математическую задачу.
Разрешить пустоте завладеть сознанием оказалось, пожалуй, самым сложным. Когда Бронсон справился с этой задачей, не осталось ничего, что тревожило бы его разум.
- Теперь сконцентрируйся на области сердца, - приказал японец, открой себя миру.
Гарри сосредоточился на сердечной чакре и почувствовал, как соки земли проникают в него. Он услышал пение птиц, шум ветра, шелест дождя. Он услышал людей, всех вместе. Но это уже был не клокочущий поток, готовый смести все на своем пути, а журчание горного ручья. Мысли, голоса, чувства людей доносились с некоторого отдаления. Это было похоже на просмотр кинофильма. Гарри не слышал никого и одновременно слышал всех. Он не мог разобрать слов, но знал, о чем говорит каждый человек.
- Не проваливайся, Гарри-сан. - Голос японца звучал так, словно прошел через толщу воды. - Потакать своим слабостям недостойно. Сконцентрируйся на дыхании, очистись.
Переходить к пустоте было мучительно, но Гарри Бронсон справился с этим. Он вновь ощутил себя чистым листом. Голоса изчезли, так, словно их никогда не было.
Японец подошел к Гарри и хлопнул перед ним в ладоши. Резкий щелчок вернул Бронсона к действительности.
В камере стояла такая тишина, что можно было различить дыхание заключенных.
- Теперь, Гарри-сан, ты знаешь, как управлять своим сознанием, сказал Юдзан Цунемото, - и ты можешь попытаться понять, кто же тебя подставил!
- Вы считаете, что я невиновен?
- Да, Гарри-сан, человек с твоим сердцем не может пойти на то гнусное преступление, которое ты описал мне!
- Ха! - донеслось с галерки. - Все мы тут чистенькие, только нимба не хватает.
Гарри резко повернулся и с ненавистью взглянул на Большого Папу. Наглая ухмылка сползла с физиономии идиота, словно скальп с головы жертвы ирокеза.
- Поговори, пока в сознании, - процедил сквозь зубы Аллигатор. - Еще слово...
- Ладно, ладно, - заюлил громила. - Успокойся, мужик.
- Так-то лучше.
Японец недовольно поцокал языком и повернулся спиной к Бронсону:
- Ты очень горд, Гарри-сан, - обратился он к стене. - Человеку твоего положения надлежит выказывать скромность. Иначе люди могут отвернуться от тебя.
- Но он...
- Не имеет значения, что происходит вокруг тебя. Ты должен находиться в центре событий, и подобно тому, как мастер меча способен развернуть перед противником трепещущий веер из свистящей стали и не подпустить врага к себе, ты должен быть способен удерживать зло на расстоянии при помощи внутренней силы. Накапливай ее, а не растрачивай, Гарри-сан. В этом и состоит твой путь.
- Простите, мастер!
- Узнай, кто убил полицейского, сделай это!
Бронсон принял положение для медитации и открыл себя миру. Сперва все повторилось, как в прошлый раз.
Голоса и мысли тысяч людей вошли в его сознание. Но через какое-то время он почувствовал, что нечто в этой разноголосице вырывается из общей канвы. Кто-то искал его. Гарри ощущал, как чужое сознание сканирует мир, подобно тому, как это делал он. Бронсон чувствовал, что в мысли людей то и дело вторгалась чужая воля.