Влад видел, как она раздвинула колени и опустила телефон под парту, а сама с отстраненной насмешкой наблюдала за происходящим у доски. Он всеми силами косил глаза, пытался понять, что она делает, и тут он увидел его. Юлька повернула телефон, который все так же держала на уровне коленей, и закусила кулак, чтобы не рассмеяться.
С экрана улыбался мужик лет сорока. Наверное, красивый, иначе бы Юлька не проводила ему экскурсий у себя под юбкой.
– Он хотел, посмотреть с кем я сижу, – шепнула она, чуть подавшись в сторону Влада, не отрывая насмешливого взгляда от доски. В тот момент от нее пахнуло таким жаром, что Влад заерзал на месте, неловко, с громким стуком придвинул свой стул ближе к парте. Юлька, не выдержав, громко прыснула, убрала телефон в пенал и смотрины неудачника закончились.
Влад почувствовал, что его щеки горят от стыда и злости. Привычная реакция на это воспоминание, которое преследовало его так же часто, как адовы картины. Он отключил телефон, предупреждая навязчивость матери, и уставился на Юльку. Такой взгляд заметит, заговорит. И та, действительно, резко повернула круглое, пухлогубое лицо, но глянула поверх Влада. На что-то или кого-то за окном. Улыбка ее тут же расширилась. Она вскочила с места, задев коленями опущенные руки Влада и принялась заталкивать в сумочку разбросанные по столику телефон, зеркальце, солнечные очки. Ох хотел ее остановить, боялся потерять из виду. Наверное, это и читалось в его глазах. Но она в них не смотрела.
«Пока» бросила уже за спиной и наполовину заглушила это единственное, обращенное к нему слово, звоном дверного колокольчика.
Рядом с Владом остался лишь ее фантом – розовый отпечаток пухлой губы на белой кофейной чашке. Влад осторожно собрал его пальцем, понюхал. Захотелось бежать за Юлькой, за этим ягодным запахом. Так же зверей дурманит капля крови.
А еще захотелось показать средний палец девушке за кассой. Или сказать что-нибудь обидное. Влад заметил ее внимательный насмешливый взгляд. Так же на него пялился из-под парты Юлькин мужик. Стыд и злость за этот стыд, пылающие от того и от другого щеки, готовые вот-вот брызнуть слезы. Гребаный возраст. Ты будто ходишь с трусами, одетыми поверх штанов, но не можешь их снять – время не пришло. Хлебнуть надо сполна.
Вместо «птички» Влад хорошенько громыхнул стулом, с силой толкнул входную дверь и выскочил на улицу. Судя по звону за спиной, колокольчик сорвался и упал.
– Займись делом, овца! – крикнул Влад через закрытую дверь и впервые за день улыбнулся.
Светлый Юлькин плащик еще мелькал через прутья забора. Влад поспешил к калитке. На закрытую территорию ее дома он мог попасть только с ней. Посидеть в этом маленьком, уже ставшим и значимым и ненавистным кафе тоже только с ней. Да что уж там, ощущать вкус и интерес к жизни он мог только в ее присутствии. И пока он, как щенок радовался, что хозяйка пустила на свою территорию и разрешила посидеть возле ног, обросшая взрослая псина претендовала на другие, более радостные радости.
Влад выбежал из калитки, увидел Юльку, ее мужика. Они уже дошли до конца ограждения и теперь свернули на дорогу, ведущую к лесопарку. Шли медленно – догнал бы запросто. А что делать дальше? Больше всего хотелось залепить по кудрявому затылку обломком кирпича, чтобы услышать, как воет псина. Или, догнав, дернуть за край пальто, а когда тот развернется, залепить по морде. Это лучше. Это не со спины. По-мужски это. Главное, не самому упасть в Юлькиных глазах (уже нападался), а его опустить.
Влад не прибавлял шаг, сохранял расстояние. Решил сделать это уже в парке, а пока копил злость. Впереди, отделяя лесопарк от последних, самых старых в этом новом районе домов шумела трасса. Шумело в голове. Кровь бурлила от новых адовых картин. Влад не сомневался – злости на их воплощение хватит. Юлькины губы, колени, задранная ее майка – все то, что снилось ночами или наоборот не давало спать, все компенсируется звериной, самцовой возней, в которой молодой щенок обязательно загрызет старого пса.
В глазах темнело, дыхание сбилось, Влад ждал собственной команды «Фас!» и весь напрягшийся, ощетиненный ее предвкушением, не сразу понял, что происходит.
Юлька и Псина остановились у самой трассы. Он развернул ее к себе, она подняла к нему лицо, пылающее от улыбки и весеннего солнца. Псина что-то говорил, держа ее за плечи, а потом поцеловал в лоб. Юлька сложила лодочкой свои маленькие ладошки и чуть наклонилась вперед. Влад не мог слышать, что говорит Псина. Казалось, что он молится – глаза закрыты, рука в кольцах покрывает склоненную Юлькину голову.