Я умру под Москвою,
Как велел мне премьер,
Неизвестным героем
Всем потомкам в пример.
Скажем, где-нибудь в Химках,
Где лежит весь мой род
В неприметных могилках
Среди рощ и болот.
Пусть стоит на могиле,
Где настал мне кирдык,
Весь побитый мой кивер,
Недоточенный штык.
За Россию я умер,
Как умрем и мы все,
Чтоб с мигалкою «Бумер»
Рассекал по шоссе.
Чтобы бесперебойно
Газ компрессор качал
По Балтийскому морю
натовским сволочам.
Недомочен в сортире,
Огрызается враг,
Но уже захватили
Мы «Джон Донн» и «Жан-Жак».
За высокое кресло
Продолжается бой,
Впереди кто – известно,
И такой молодой!
Самопожртвование
Кто-то занят раздачей купюр,
Кто-то повязывает белые ленты,
Приближается первый тур
Выборов президента.
Кто-то рассчитывает на вброс,
Кто-то верит в чудо,
Но остается главный вопрос,
Будут бить или не будут?
Вот выйдем пятого марта
Протестовать мы, значит,
А легла уж по-новому карта,
И давай нас фигачить.
Обрушит на нас дубинки
ОМОН, задыхаясь от злости,
И будут крошится как льдинки
Мои стариковские кости.
Пушкинскую площадь согласовали нам,
Там на фоне поэта снимались семейства,
А теперь возможны жертвы сакральные
И всякие другие злодейства.
Распилив очередной грант бюджетный
Вашингтонского обкома,
Ищут так называемую сакральную жертву
Ненавистники родного избиркома.
Вот оппозиционерам урок,
Демократам наглядный пример,
От Авраама жертвы потребовал Бог,
А от вас - Люцифер.
Вот вам закономерный финал
Деятельности аморальной,
Требовали, чтобы Чуров в отставку подал,
А докатились до жертвы сакральной.
Называли трудящихся быдлом,
Отказывали им в уважении.
Смотрите, как бы вас лично не выбрали
Для жертвоприношения.
Меня охватывает грусть
При развитии такого сюжета,
А что если я окажусь
Этой сакральной жертвой.
Наверняка у американцев
Давно составлены списки,
Там масса жертвенных агнцев
Вплоть до Божены Рынски.
И когда вы устроите новый митинг,
Подкравшись тихо, как тать,
Друзья ваши грохнут вас, извините,
А потом будут власть обвинять.
Будет много шума в Сети и эфире,
В оппозиционных газетах,
А я буду лежать в деревянном мундире.
Надо мне это?
Кандидату в президенты нашей Родины
Известна подобная практика,
Он «прекрасно знаком с этой методикой
И тактикой».
На него самого пыталась покуситься
Группа больных ветрянкой терротистов,
Мы видели их намазанные зеленкой лица,
Но им не запугать нашего премьер-министра.
Он даже не подал виду,
Даже не увеличил охрану,
Он не боится троих шахидов
С одесского кичмана.
Короче, я против этого прожекта,
Заявляю господам из-за границы:
Хрен вам, а не сакральная жертва
Слава российской полиции!
Суицидальные попытки
Мэр Собянин предложил запретить продавать водку в магазинах, расположенных внутри жилых домов.
Суицидальные попытки
Не оставляет начальство.
Не успел положить мэр Собянин плитку,
Как взялся бороться с пьянством.
Ах, что у них за доля –
Искать приемы против ломов.
Теперь хотят продажу алкоголя
Запретить в магазинах жилых домов.
Семнадцатый год покажется погремушкой,
Когда толпы рассерженных горожан
Будут вынуждены за чекушкой
Переться в ближайший «Ашан».
Там начнется кромешный ад,
Будут биться люди простые,
И, не дай бог, попадется им депутат
Ненавистной «Единой России».
Узнают местные жители,
Рядовые покупатели.
Не спасут ни телохранители,
Ни металлоискатели.
Поднимутся улицы городов,
Площади и перекрестки.
Я помню конец восьмидесятых годов –
Начало девяностых.
За прилавком возвышается продавец,
Перед ним торчит гвоздь-двухсотка,
И величественным движением, как Бог-Отец,