«Вотъ онъ самъ, — сказалъ онъ, указывая глазами на Сережу. — Подойдите къ намъ, — прибавилъ онъ ему, въ то же время почтительно кланяясь хорошенькой кузин. — Графиня желаетъ, чтобы вы были ей представлены».
«Я очень давно желалъ имть эту честь», — съ дтски-смущеннымъ видомъ проговорилъ Сережа кланяясь.
«Этаго однако нельзя было замтить до сихъ пор», — отвчала Графиня, съ простодушной улыбкой глядя на него.
Сережа молчалъ и, красня все боле и боле, придумывалъ, что бы сказать кром банальности, <а кром банальности онъ не зналъ, что сказать>. Князь Корнаковъ, казалось, съ большимъ удовольствіемъ смотрлъ на искреннее смущеніе молодаго человка, но замтивъ, что оно не прекращается и даже, несмотря на всю свтскую рутину Графини, сообщается и ей, сказалъ:
«Accorderez vous un tour de valse M-me la Comtesse?131 Графиня, зная, что онъ давно уже не танцуетъ, съ удивленіемъ посмотрла на него.
«Pas à moi, M-me la Comtesse; je me sens trop laid et trop vieux pour prétendre à cet honneur».132
«Вы меня извините, любезный сынъ, что я взялъ на себя роль вашего переводчика», — прибавилъ онъ ему. — Сережа поклонился. Графиня встала передъ нимъ, молча согнула хорошенькую ручку и подняла ее на уровень плеча; но только что Сережа обвилъ рукою ея станъ, музыка замолчала, и они стояли такъ до тхъ поръ, пока музыканты, замтивъ знаки, которые подавалъ имъ Князь, снова заиграли вальсъ. Никогда не забудетъ Сережа этихъ нсколькихъ секундъ, во время которыхъ онъ раза два то сжималъ, то оставлялъ талію своей дамы.
Сережа не чувствовалъ, какъ скользили его ноги по паркету; ему казалось, что онъ уносится все дальше и дальше отъ окружающей его пестрой толпы. Вс жизненныя силы его сосредоточивались въ чувств слуха, заставлявшемъ его, повинуясь звукамъ музыки, то умрять рзвость движенія, то кружиться быстре и быстре, въ ощущеніи стана Графини, который такъ согласовался со всми его движеніями, что, казалось, слился съ нимъ въ одно; и во взгляд, который онъ отъ времени до времени, съ непонятнымъ для самаго себя смшаннымъ чувствомъ наслажденія и страха, останавливалъ то на бломъ плеч Графини, то на ея свтлыхъ голубыхъ глазахъ, слегка подернутыхъ какою-то влажною плевою, придававшей имъ необъяснимое выраженіе нги и страсти.
«Ну посмотрите, пожалуйста, что можетъ быть лучше этой парочки? — говорилъ Князь Корнаковъ, обращаясь къ кузин Сережи. — Вы знаете, моя страсть сводить хорошенькихъ». —
«Да, теперь Serge133 совершенно счастливъ».
«Не только Serge, но я увренъ, что и Графин пріятне танцовать съ нимъ, чмъ съ такимъ старикомъ, какъ я».
«Вы ршительно хотите, чтобы я вамъ сказала, что вы еще не стары».
«За кого вы меня принимаете? Я очень хорошо знаю, что я еще не старъ; но я хуже — я надолъ, выдохнулся, такъ, какъ и вс эти господа, которые однако этаго никакъ понять не могутъ; а Сережа, во-первых, новость, во-вторыхъ, женщина не можетъ себ представить, мн кажется, и желать мущину лучше его. Ну посмотрите, что это за прелесть! — продолжалъ [онъ], съ улыбкой наслажденія глядя на нихъ. — И она какъ мила! Я ршительно влюбленъ въ нихъ.....»
«Я непремнно скажу это Лиз» (такъ звали Гр. Шöфингъ).
«Нтъ, ужъ я давно извинялся передъ Графиней, что до сихъ поръ не влюбленъ въ нее — она знаетъ, что это происходитъ единственно потому, что я ужъ не могу влюбляться; но я влюбленъ въ нихъ обоихъ — въ парочку».
132
[Не мне, графиня; я чувствую себя слишком некрасивым и старым, чтобы претендовать на эту честь.]