Не одинъ Князь Корнаковъ любовался вальсирующими Сережей и Гр. Шöфингъ; но вс нетанцующіе невольно слдили глазами за ними — одни съ чистымъ наслажденіемъ видть прекрасное, другіе съ досадой и завистью. —
Сережа такъ былъ взволнованъ совокупнымъ впечатлніемъ движенія, музыки и любви, что когда Графиня попросила его привести ее на мсто и, поблагодаривъ его улыбкой, снимала руку съ его плеча, ему вдругъ пришло желаніе, отъ котораго онъ едва могъ удержаться — воспользоваться этой минутой, чтобы поцловать ее.
Невинный юноша въ первый разъ въ жизни испытывалъ чувство любви: смутныя желанія, которыми оно наполняло его душу, были для него непонятны — онъ не остерегался ихъ, не боялся предаваться имъ.
Цлый балъ прошелъ для влюбленнаго Сережи, какъ чудный обольстительный сонъ, которому хочется и страшно врить. У Графини оставалась одна 6-я кадриль, и она танцовала ее съ нимъ. Разговоръ ихъ былъ обыкновенный бальный разговоръ; но для Сережи каждое слово имло особенное значеніе, — значеніе улыбки, взгляда, движенья. Во время кадрили, признанный поклонникъ Графини, Д., подслъ къ нимъ. (Сережа объяснялъ себ это почему-то тмъ, что Д. принимаетъ его за мальчика, и почувствовалъ къ нему какое-то чрезвычайно непріязненное чувство);134 но Графиня была особенно мила и добра къ своему новому знакомому; она говорила съ Д. особенно сухо; но за то какъ только обращалась къ Сереж, въ улыбк и взгляд ея выражалось удовольствіе. Ничто такъ тсно не соединяется и такъ часто не разрушаетъ одно другое, какъ любовь и самолюбіе. Теперь же эти дв страсти соединились вмст, чтобы окончательно вскружить бдную, молодую голову Сережи. Въ мазурк Графиня два раза выбирала его, и онъ два раза выбралъ ее. Длая одну из фигуръ, она дала ему свой букетъ. Сережа вырвалъ изъ него вточку и спряталъ въ перчатку. Графиня замтила это и улыбнулась.
Графиня не могла оставаться ужинать. Сережа провожалъ ее до лстницы.
«Надюсь васъ видть у себя», — сказала она, подавая ему руку. —
«Когда позволите?»
«Всегда».
«Всегда?!» — повторилъ онъ взволнованнымъ голосомъ и невольно пожалъ маленькую ручку, которая доврчиво лежала въ его рук. Графиня покраснла, ручка ея задрожала — хотла-ли она отвтить на пожатіе или освободиться? Богъ знаетъ — робкая улыбка задрожала на ея крошечномъ розовомъ ротик, и она сошла съ лстницы.
Сережа былъ невыразимо счастливъ. Вызванное въ его юной душ въ первый разъ чувство любви не могло остановиться на одномъ предмет, оно разливалось на всхъ и на все. Вс казались ему такими добрыми, любящими и достойными любви. Онъ остановился на лстниц, вынулъ оторванную втку изъ-за перчатки и нсколько разъ съ восторгомъ, заставившимъ выступить слезы на его глазахъ, прижалъ ее къ губамъ. —
«Что, довольны-ли вы милымъ дебардеромъ?» — спросилъ его Князь Корнаковъ. —
«Ахъ, какъ я вамъ благодаренъ! Я никогда не былъ такъ счастливъ», — отвчалъ онъ съ жаромъ сжимая его руку. —
Пріхавъ домой, Графиня по привычк спросила о Граф. Онъ еще не возвращался. Въ первый разъ ей было пріятно слышать, что его нтъ. Ей хотлось хоть на нсколько часовъ отдалить отъ себя действительность, показавшуюся ей съ ныншняго вечера тяжелою, и пожить одной съ своими мечтами. Мечты были прекрасныя.