Да извинятъ меня читатели, которые не интересуются Цыганами [за] это отступленiе; я чувствовалъ, что оно неумстно; но любовь къ этой оригинальной, но народной музык, всегда доставлявшей мн столько наслажденiя, преодолла. —
Во время перваго куплета Генералъ слушалъ внимательно, иногда улыбался и жмурилъ глаза, иногда хмурился и неодобрительно качалъ головой, потомъ пересталъ слушать и занялся разговоромъ съ Любашей, которая то показывая свои блые, какъ перлы, зубы, улыбаясь, отвчала ему, то подтягивала хору своимъ громкимъ альтомъ, строго поглядывая направо и налво на Цыганокъ и длая имъ разные жесты руками, Гвардеецъ подслъ къ хорошенькой Стеш и, обращаясь къ Н. Н., безпрестанно говоритъ: Charmant, délicieux!153 или подтягиваетъ ей не совсмъ удачно, что, какъ замтно, заставляетъ перешептываться Цыганокъ и не нравится имъ, одна даже трогаетъ его за руку и говоритъ: позвольте, баринъ. Н. Н. съ ногами залезъ на диванчи[къ], объ чемъ то шепчется съ хорошенькой плясуньей Малашкой. Al[exandre], разстегнувъ жилетъ, стоитъ передъ хоромъ и, какъ видно, съ наслажденiемъ слушаетъ. Онъ замчаетъ тоже, что молоденькiя Цыганки посматриваютъ на него и, улыбаясь, перешептываются, и онъ знаетъ, что он не смются, а любуются имъ, онъ чувствуешь, что онъ очень хорошенькiй мальчикъ. Но вдругъ генералъ поднимается и говоришь Н. Н.: Non, cela ne va pas sans Машка, ce choeur ne vaut rien, n’est ce pas?154 Н. Н., который съ самаго бала казался какимъ то соннымъ, апатичнымъ, соглашается съ нимъ. Г. даетъ деньги Бдняжке [?] и не приказываетъ величать.