К РАБОЧИМ И РАБОТНИЦАМ ФАБРИКИ ТОРНТОНА 71
чего хозяева потихоньку да полегоньку хотят подготовить для рабочих всех отделений фабрики такое же будущее, которое они осуществили уже для ткачей... Поэтому, если мы все останемся безучастны к судьбе ткацкого отделения, то мы выроем своими руками яму, в которую в скором времени вышвырнут и нас. Ткачи зарабатывали в последнее время, почитай что на круг, по 3 р. 50 к. в полумесяц, в течение же этого времени они ухищрялись жить семьями в 7 человек на 5 р., семьей из мужа, жены и ребенка — всего на 2 р. Они поспустили последнюю одежонку, прожили последние гроши, приобретенные адским трудом в ту пору, когда благодетели Торнтоны наращивали миллионы на свои миллионы. Но и этого всего было мало, и на их глазах выкидывались за ворота все новые и новые жертвы хозяйского корыстолюбия, а прижимка росла своим чередом с самой бессердечной жестокостью... В шерсть стали валить безо всяких оговорок нол-леса и кнопа 30, отчего страшно замедлялась выработка товара, проволочки на получение основы, будто ненароком, увеличились, наконец, стали прямо сбавлять рабочие часы, а теперь вводят куски из 5 шмиц вместо 9, чтобы ткач дольше и чаще возился с хлопотами по получению и заправке основ, за которые, как известно, не платят ни гроша. Измором хотят извести наших ткачей, и заработок в 1 р. 62 к. в полумесяц, который уже стал появляться в расчетных книжках некоторых ткачей, может стать в скором времени общим заработком ткацкого отделения... Товарищи, хотите ли и вы дождаться такой хозяйской ласки? А если нет, если, наконец, не совсем окаменели ваши сердца к страданию таких же, как и вы, бедняков, сплотитесь дружно около наших ткачей, выставим наши общие требования и при каждом удобном случае станем отвоевывать лучшую долю у наших угнетателей. Рабочие прядильного отделения, не самообольщайтесь устойчивостью и некоторым повышением вашего заработка... Ведь почти /з вашего брата уже рассчитаны с фабрики, и ваш лучший заработок куплен ценою голода выкинутых за ворота ваших же прядильщиков. Это опять-таки хитрая уловка хозяев,
72 В. И. ЛЕНИН
и понять ее не трудно, если только подсчитать, сколько вырабатывало все мюльно-прядильное отделение прежде и сколько оно вырабатывает теперь. — Рабочие новой красильни! Вы вырабатываете ценою 14 с 1 Цчасов ежедневного труда, пропитываемые с ног до головы убийственными испарениями красок, уже и теперь всего 12 р. в месяц! Обратите внимание на наши требования: мы хотим положить конец и тем незаконным вычетам, которые производятся с вас за неумелость вашего мастера. — Чернорабочие и вообще все неспециальные рабочие фабрики! — Неужели вы надеетесь удержать свои 60—80 к. поденной, когда специалисту-ткачу придется довольствоваться 20 к. в сутки? — Товарищи, не будьте слепы, не попадайтесь в хозяйскую ловушку, крепче стойте друг за друга, иначе всем нам плохо придется в эту зиму. Самым зорким образом должны мы все следить за маневрами наших хозяев по части понижения расценок и сопротивляться всеми силами этому гибельному для нас стремлению... Будьте глухи ко всем их отговоркам о плохих делах: для них это только меньшая прибыль на их капитал, для нас — это голодные страдания наших семей, лишение последнего куска черствого хлеба, а разве можно положить то и другое на одни и те же весы? Теперь жмут в первую голову ткачей, и мы должны добиваться:
повышения ткацких расценок до их весенней величины, то есть приблизительно
на 6 коп. на шмиц;
чтобы исполняли и для ткачей закон о том, что рабочему должна быть перед на
чалом работы объявлена величина того заработка, на который он идет. Пусть табель,
подписанный фабричным инспектором, не будет только на бумаге, но и на деле, как
того требует закон. Для ткацкой, например, работы к существующей расценке должны
быть добавлены указания о качестве шерсти, количестве в ней ноллеса и кнопа, должно
быть присчитано время, идущее на подготовительную работу;
3) рабочее время должно быть распределено так, чтобы с нашей стороны не яв
лялось невольных прогулов; теперь, например, подстроили так, что ткач на
К РАБОЧИМ И РАБОТНИЦАМ ФАБРИКИ ТОРНТОНА 73
каждом куске теряет день на получение основы, а так как кусок станет меньше почти вдвое, то ткач и на этом будет нести, независимо от табеля расценок, двойную потерю. Хочет у нас хозяин грабить заработок таким образом, так пусть идет вчистую, так, чтобы мы твердо знали, что от нас хотят отжилить;
фабричный инспектор должен следить за тем, чтобы в расценках не было обма
на, чтобы они не были двойными. Это значит, например, что в табеле расценок не
должно за один и тот же сорт товара, но только с различными названиями, допускать
двух различных цен. Например, бибер мы ткали по 4 р. 32 к., а урал всего за 4 р. 14 к.,
— а разве по работе это не одно и то же? Еще более наглым надувательством является
двойная цена работы при товаре одного наименования. Таким путем гг. Торнтоны об
ходили законы о штрафах, в которых сказано, что штраф можно наложить только за
такую порчу работы, которая зависела от небрежности рабочего, в таком случае вычет
должен заноситься в рабочую книжку под графою штрафов не позже трех дней со дня
его наложения. Все же штрафы вместе должны находиться на строгом отчете, и сумма,
из них составляемая, не может идти в карман фабриканту, а должна идти на нужды ра
бочих этой фабрики. А у нас — посмотри в наши книжки — чисто, нет штрафов, мож
но подумать, что наши хозяева изо всех хозяев предо-брейшие. На самом же деле они
обходят по нашему незнанию закон и легко обстраивают свои делишки... Нас, видите
ли, не штрафуют, а у нас производят вычет, платя по меньшей расценке, и пока сущест
вовали две расценки — меньшая и большая — придраться к ним никак нельзя, они себе
вычитают да вычитают в свой карман;
вместе с введением одной расценки, пусть каждый вычет заносится в графу
штрафов с обозначением, почему он произведен.
Тогда нам будет видна неправильная штрафовка, меньше будет пропадать даром нашего труда и уменьшится число таких безобразий, которые творятся в настоящее время, например, в красильной, где рабочие
74
В. И. ЛЕНИН
вырабатывали меньше по вине неумелого мастера, что по закону не может быть причиной неоплаты труда, так как тут небрежность рабочего ни при чем. А мало ли у всех нас таких вычетов, в которых мы ничуть не виноваты?
6) мы требуем, чтобы за квартиру с нас брали столько, сколько брали до 1891 г., то есть по 1 р. с человека в месяц, потому что платить 2 рубля при нашем заработке положительно не из чего, да и за что?.. За эту грязную, вонючую, тесную и опасную в пожарном отношении конуру? Не забывайте, товарищи, что во всем Питере плата 1 руб. в месяц считается достаточной, только одни наши хозяева заботливые не довольствуются ею, и мы должны заставить их посократить и здесь свою алчность. Защищая эти требования, товарищи, мы вовсе не бунтуем, мы только требуем, чтобы нам дали то, чем пользуются уже все рабочие других фабрик по закону, что отняли у нас, надеясь лишь на наше неумение отстоять свои собственные права. Докажем же на этот раз, что наши «благодетели» ошиблись.