102 В. И. ЛЕНИН
образец «положение людей всего мира за все историческое время». Каков этот «весь мир», это нам открывает статья «Прогресс и определение образования» (1862 г.). Взгляд «историков», будто прогресс есть «общий закон для человечества», Толстой побивает ссылкой на «весь так называемый Восток» (IV, 162). «Общего закона движения вперед человечества нет, — заявляет Толстой, — как то нам доказывают неподвижные восточные народы».
Вот именно идеологией восточного строя, азиатского строя и является толстовщина в ее реальном историческом содержании. Отсюда и аскетизм, и непротивление злу насилием, и глубокие нотки пессимизма, и убеждение, что «все — ничто, все — материальное ничто» («О смысле жизни», стр. 52), и вера в «Дух», «начало всего», по отношению к каковому началу человек есть лишь «работник», «приставленный к делу спасения своей души», и т. д. Толстой верен этой идеологии и в «Крейцеровой сонате», когда он говорит: «эмансипация женщины не на курсах и не в палатах, а в спальне», — ив статье 1862 года, объявляющей, что университеты готовят только «раздраженных, больных либералов», которые «совсем не нужны народу», «бесцельно оторваны от прежней среды», «не находят себе места в жизни» и т. п. (IV, 136—137).
Пессимизм, непротивленство, апелляция к «Духу» есть идеология, неизбежно появляющаяся в такую эпоху, когда весь старый строй «переворотился» и когда масса, воспитанная в этом старом строе, с молоком матери впитавшая в себя начала, привычки, традиции, верования этого строя, не видит и не может видеть, каков«укладывающийся» новый строй, какиеобщественные силы и как именно его «укладывают», какие общественные силы способныпринести избавление от неисчислимых, особенно острых бедствий, свойственных эпохам «ломки».
Период 1862—1904 годов был именно такой эпохой ломки в России, когда старое бесповоротно, у всех на глазах рушилось, а новое только укладывалось, причем общественные силы, эту укладку творящие,
Л. Н. ТОЛСТОЙ И ЕГО ЭПОХА 103
впервые показали себя на деле, в широком общенациональном масштабе, в массовид-ном, открытом действии на самых различных поприщах лишь в 1905 году. А за событиями 1905 года в России последовали аналогичные события в целом ряде государств того самого «Востока», на «неподвижность» которого ссылался Толстой в 1862 году. 1905 год был началом конца «восточной» неподвижности. Именно поэтому этот год принес о собой исторический конец толстовщине, конец всей той эпохе, которая могла и должна была породить учение Толстого — не как индивидуальное нечто, не как каприз или оригинальничанье, а как идеологию условий жизни, в которых действительно находились миллионы и миллионы в течение известного времени.
Учение Толстого безусловно утопично и, по своему содержанию, реакционно в самом точном и в самом глубоком значении этого слова. Но отсюда вовсе не следует ни того, чтобы это учение не было социалистическим, ни того, чтобы в нем не было критических элементов, способных доставлять ценный материал для просвещения передовых классов.
Есть социализм и социализм. Во всех странах с капиталистическим способом производства есть социализм, выражающий идеологию класса, идущего на смену буржуазии, и есть социализм, соответствующий идеологии классов, которым идет на смену буржуазия. Феодальный социализм есть, например, социализм последнего рода, и характер такогосоциализма давно, свыше 60 лет тому назад, оценен был Марксом наряду с оценкой других видов социализма 53.
Далее. Критические элементы свойственны утопическому учению Л. Толстого так же, как они свойственны многим утопическим системам. Но не надо забывать глубокого замечания Маркса, что значение критических элементов в утопическом социализме «стоит в обратном отношении к историческому развитию». Чем больше развивается, чем более определенный характер принимает деятельность тех общественных сил, которые «укладывают» новую Россию и несут избавление от современных социальных бедствий, тем быстрее
104 В. И. ЛЕНИН
критически-утопический социализм «лишается всякого практического смысла и всякого теоретического оправдания».
Четверть века тому назад критические элементы учения Толстого могли на практике приносить иногда пользу некоторым слоям населения вопрекиреакционным и утопическим чертам толстовства. В течение последнего, скажем, десятилетия это не могло быть так, потому что историческое развитие шагнуло не мало вперед с 80-х годов до конца прошлого века. А в наши дни, послетого, как ряд указанных выше событий положил конец «восточной» неподвижности, в наши дни, когда такое громадное распространение получили сознательно-реакционные, в узкоклассовом, в корыстно-классовом смысле реакционные идеи «веховцев» среди либеральной буржуазии, — когда эти идеи заразили даже часть почитай-что марксистов, создав «ликвидаторское» течение, — в наши дни всякая попытка идеализации учения Толстого, оправдания или смягчения его «непротивленства», его апелляций к «Духу», его призывов к «нравственному самоусовершенствованию», его доктрины «совести» и всеобщей «любви», его проповеди аскетизма и квиетизма и т. п. приносит самый непосредственный и самый глубокий вред.
«Звезда» № б, 22 января 1911 г. Печатается по тексту
Подпись: В. Ил ьин газеты «Звезда»
105
В ЦЕНТРАЛЬНЫЙ КОМИТЕТ
Относительно нашей заявки существуют (и распространяются умышленно ликвида-торами-голосовцами) ложные слухи, которым мы считаем долгом противопоставить краткое изложение сути дела и наших взглядов.
Формально дело стоит так, что на пленуме I. 1910 заключен договорфракции с партией. По договору, наша фракция обязалась распуститься, еслираспустятся остальные фракции. Условие не соблюдено. Мы восстановляем свою свободу борьбыс либералами и анархистами, поощряемыми вождем «примиренцев», Троцким. Вопрос о деньгах играет для нас второстепеннуюроль, хотя, конечно, отдавать деньги фракцииблоку ликвидаторов + анархисты + Троцкий мы не собираемся, отнюдь не отказываясь от своего права разоблачить перед международной социал-демократией этот блок, его финансовые «основы» (пресловутые «фонды» впередовцев, оберегаемые от разоблачения Троцким и голосовцами) и т. д.
По существу, мы снимаем с себя ответственностьза то содействиеразложению партии, которое оказала «примиренческая» (т. е. потакающая голосовцам-либералам
Право представлять фракцию дано нашей шестеркеplenum'a. Из шести голосов мы имеем четыре:три в Париже и один по доверенности (письменной) Мешковского. Если бы Мешковский вздумал отречься, мы опросимостальных выбранных в Лондонечленов ЦК большевиков и кандидатов 54, опросим также большевиков, заявивших себя влиятельной работой.
106 В. И. ЛЕНИН
и впередовцам-анархистам) политика. Мы предупредили партию официально и открыто еще до № 12ЦО, заявив в листке ««Голос» ликвидаторов против партии»о заговоре против партии .
Если кое-кому эти слова показались преувеличением, то события вполне и буквально нас подтвердили. Ликвидаторы-либералы извнепартии укрепились, создали фракцию, вполне враждебную («Наша Заря», «Возрождение», «Дело Жизни» ) социал-демократии и готовуюсорвать дело партии на выборах в IV Думу. Голосовцы помогалигг. Потресовым и К разлагать партию, портя и тормозяработу извнутри центральных учреждений. Заграничное бюро Τ TTC — единственный постоянный практический орган — попал в руки ликвидаторовблагодаря частью бессилию Бунда и латышей, частью прямой помощи голосовцам со стороны ликвидаторских элементов этих национальных организаций. ЗБЦК не только ничего не сделал для объединения партийцевза границей, не только ничем не помог борьбе с голосовцами и впередовцами, но прикрывалантипартийные «фонды» анархистов и шаги либералов.