Увеличивая зависимость рабочих от капитала, капиталистический строй создает великую мощь объединенного труда.
От первых зачатков товарного хозяйства, от простого обмена, Маркс проследил развитие капитализма до его высших форм, до крупного производства.
И опыт всех капиталистических стран, как старых, так и новых, показывает наглядно с каждым годом все большему и большему числу рабочих правильность этого учения Маркса.
Капитализм победил во всем мире, но эта победа есть лишь преддверие победы труда над капиталом.
III
Когда было свергнуто крепостничество и на свет божий явилось «свободное»капиталистическое общество, — сразу обнаружилось, что эта свобода означает новую систему угнетения и эксплуатации трудящихся. Различные социалистические учения немедленно стали возникать, как отражение этого гнета и протест против него. Но первоначальный социализм был утопическимсоциализмом. Он критиковал капиталистическое общество, осуждал, проклинал его, мечтал об уничтожении его, фантазировал о лучшем строе, убеждал богатых в безнравственности эксплуатации.
Но утопический социализм не мог указать действительного выхода. Он не умел ни разъяснить сущность наемного рабства при капитализме, ни открыть законы его развития, ни найти ту общественную силу,которая способна стать творцом нового общества.
ТРИ ИСТОЧНИКА И ТРИ СОСТАВНЫХ ЧАСТИ МАРКСИЗМА 47
Между тем бурные революции, которыми сопровождалось падение феодализма, крепостничества, везде в Европе и особенно во Франции, все нагляднее вскрывали, как основу всего развития и его движущую силу, борьбу классов.
Ни одна победа политической свободы над классом крепостников не была завоевана без отчаянного сопротивления. Ни одна капиталистическая страна не сложилась на более или менее свободной, демократической основе, без борьбы не на жизнь, а на смерть между разными классами капиталистического общества.
Гениальность Маркса состоит в том, что он сумел раньше всех сделать отсюда и провести последовательно тот вывод, которому учит всемирная история. Этот вывод есть учение о классовой борьбе.
Люди всегда были и всегда будут глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике, пока они не научатся за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересытех или иных классов. Сторонники реформы и улучшений всегда будут одурачиваемы защитниками старого, пока не поймут, что всякое старое учреждение, как бы дико и гнило оно ни казалось, держится силами тех или иных господствующих классов. А чтобы сломить сопротивление этих классов, есть только односредство: найти в самом окружающем нас обществе, просветить и организовать для борьбы такие силы, которые могут — и по своему общественному положению должны— составить силу, способную смести старое и создать новое.
Только философский материализм Маркса указал пролетариату выход из духовного рабства, в котором прозябали доныне все угнетенные классы. Только экономическая теория Маркса разъяснила действительное положение пролетариата в общем строе капитализма.
Во всем мире, от Америки до Японии и от Швеции до Южной Африки, множатся самостоятельные организации пролетариата. Он просвещается и воспитывается,
48 В. И. ЛЕНИН
ведя свою классовую борьбу, избавляется от предрассудков буржуазного общества, сплачивается все теснее и учится измерять меру своих успехов, закаляет свои силы и растет неудержимо.
«Просвещение» № 3, март 1913 г. Печатается по тексту
Подпись: В. И. журнала «Просвещение»
49
С
^Μ^/Λβ^ί^^^Τ^*
Первая страница рукописи В. И. Ленина «Разговор». — 1913 г.
Уменьшено
51
РАЗГОВОР
Первый посторонний.Я наблюдаю, как могу внимательно, борьбу среди рабочих из-за «шестерки и семерки». Стараюсь следить за обеими газетами . Сопоставляю, по мере возможности, отзывы буржуазной и черной печати. ... И знаете ли, что? Мне кажется, что борьба принимает тяжелые формы, что она вырождается в склоку, в дрязги, что результатом будет — во всяком случае — громадная деморализация.
Второй посторонний.Ничего не понимаю. Где же видана на свете борьба из-за чего-либо серьезного, которая бы непринимала тяжелых форм? Именно потому, что борьбой решается серьезный вопрос, тут «легонькой» «ссорой» не обойтись. Те, кто привыкли отрицать и продолжают отрицать принципы партийного строительства, не сдадутся без самого отчаянного сопротивления. Отчаянное сопротивление везде и всегда порождает «тяжелые формы», порождает попыткипередвинуть спор из области принципов в область склоки. Что из того? Из-за этого отказаться прикажете от борьбы за основные принципы партийного строительства?
Первый посторонний.Вы уклоняетесь немного от поставленного мною вопроса и слишком спешите «перейти в наступление». Каждый кружок рабочих и с той и с другой стороны спешит «накатать» резолюцию, причем развивается чуть ли не соревнование из-за того, кто кого перещеголяет крепкими словами. Сколько
52 В. И. ЛЕНИН
брани, отталкивающей от рабочей прессы массы рабочего люда, ищущих социалистического света, которые, может быть, бросают газету с чувством не то недоумения, не то какого-то стыда за социализм... Может быть, даже надолго разочаровываются в социализме. Соревнование в руготне создает обстановку какого-то «неестественного подбора», выдвигающего на первые места «специалистов по боксу»... Поощряется ухарство в заушении противника и с одной и с другой стороны. Такоели воспитание должна давать пролетариату социалистическая партия? Не выходит ли это одобрение или, по крайней мере, попустительство оппортунизму, ибо оппортунизм есть принесение в жертву коренныхинтересов рабочего движения мимолетному успеху. Коренные интересы рабочего движения приносятся обеими сторонами в жертву мимолетному успеху... Вместо радости от социалистической работы, проникновения ею, серьезного отношения к ней получается, что социалисты отталкивают массы от социализма. Невольно приходят на память горькие слова, что пролетариат придет к социализму вопрекисоциалистам.
Второй посторонний.Мы с вами оба посторонние люди, т. е. не участвующие непосредственно в борьбе. Но посторонние люди, разбираясь в том, что происходит у них перед глазами, могут двояко относиться к борьбе. Можно, смотря со стороны, видеть только внешнюю, так сказать, сторону борьбы: фигурально выражаясь, можно видеть только сжатые кулаки, искаженные лица, уродливые сцены; можно осуждать все это, плакать и стенать по поводу этого. Но можно также, смотря со стороны, понимать смыслпроисходящей борьбы, который немножечко, извините меня, поинтереснее и исторически позначительнее, чем сценки и картинки так называемых «эксцессов» или «крайностей» в борьбе. Борьбы не бывает без увлечения. Увлечения не бывает без крайностей; и, что до меня, я всего больше ненавижу людей, которые в борьбе классов, партий, фракций видят прежде всего «крайности». Меня всегда подмывает — извините — крикнуть этим людям: «по мне уж лучше пей, да дело разумей».