Приехал Иван домой, а дома и другой брат, Тарас, с женой сидят — ужинают. Не расчелся Тарас-брюхан, убежал от долгов и пришел к отцу. Увидал Ивана.
— Ну, — говорит, — Иван, пока я расторгуюсь, корми нас с женой.
— Ну что ж, — говорит, — живите.
Снял Иван кафтан, сел к столу.
А купчиха говорит:
— Я, — говорит, — с дураком кушать не могу: от него, — говорит, — пòтом воняет.
Тарас-брюхан и говорит:
— От тебя, — говорит, — Иван, дух не хорош, — поди, в сенях поешь.
— Ну что ж, — говорит.
Взял хлеба, ушел на двор.
— Мне, — говорит, — кстати в ночное пора — кобылу кормить.
V.
Отделался в эту ночь и от Тараса чертенок — пришел по уговору товарищам помогать — Ивана-дурака донимать. Пришел на пашню, поискал, поискал товарищей — нет никого, только дыру нашел. Пошел на луга — в болоте хвост нашел, а на ржаном жниве и другую дыру нашел. «Ну, — думает, — видно, над товарищами беда случилась, надо на их место становиться, за дурака приниматься».
Пошел чертенок Ивана искать. А Иван уж с поля убрался, в роще лес рубит.
Стало братьям тесно жить вместе, велели дураку себе на избы лес рубить, новые дома строить.
Прибежал чертенок в лес, залез в сучья, стал мешать Ивану деревья валить. Подрубил Иван дерево как надо, чтоб на чистое место упало, стал валить — дурòм пошло дерево, повалилось куда не надо, на суках застряло. Вырубил Иван рочаг, начал отворачивать — насилу свалил дерево. Стал Иван рубить другое — опять то же. Бился, бился, насилу выпростал. Взялся за третье — опять то же. Думал Иван хлыстов полсотни срубить, и десятка не срубил, а уж ночь на дворе. И замучался Иван. Валит от него пар, как туман по лесу пошел, а он всё не бросает. Подрубил он еще дерево, и заломило ему спину, так что мочи не стало; воткнул топор и присел отдохнуть. Услыхал чертенок, что затих Иван, обрадовался. «Ну, — думает, — выбился из сил — бросит; отдохну теперь и я». Сел верхом на сук и радуется. А Иван поднялся, вынул топор, размахнулся да как тяпнет с другой с стороны, сразу затрещало дерево — грохнулось. Не спопашился чертенок, не успел ног выпростать, сломался сук и защемил чертенка за лапу. Стал Иван очищать — глядь: чертенок живой. Удивился Иван.
— Ишь ты, — говорит, — пакость какая! Ты опять тут?
— Я, — говорит, — другой. Я у твоего брата Тараса был.
— Ну, какой бы ты ни был, а тебе то же будет!
Замахнулся Иван топором, хотел его обухом пристукнуть. Взмолился чертенок.
— Не бей, — говорит, — меня, я тебе что хочешь сделаю.
— Да что ж ты сделать можешь?
— А я, — говорит, — могу тебе денег сколько хочешь наделать.
— Ну что ж, — говорит, — наделай!
И научил его чертенок.
— Возьми ты, — говорит, — листу дубового с этого дуба и потри в руках. Наземь золото падать будет.
Взял Иван листьев, потер — посыпалось золото.
— Это, — говорит, — хорошо, когда на гулянках с ребятами играть.
— Пусти же, — говорит чертенок.
— Ну что ж! — Взял Иван рочаг, выпростал чертенка. — Бог с тобой! — говорит. — И как только сказал про Бога, — юркнул чертенок под землю, как камень в воду, только дыра осталась.
VI.
Построили братья дома и стали жить порознь. А Иван убрался с поля, пива наварил и позвал братьев гулять. Не пошли братья к Ивану в гости.
— Не видали мы, — говорят, — мужицкого гулянья.
Угостил Иван мужиков, баб и сам выпил — захмелел и пошел на улицу в хороводы. Подошел Иван к хороводам, велел бабам себя величать.
— Я, — говорит, — вам того дам, чего вы в жизнь не видали. — Посмеялись бабы и стали его величать. Отвеличали и говорят:
— Ну, что ж, давай.
— Сейчас, — говорит, — принесу. — Ухватил севалку, побежал в лес. Смеются бабы: «то-то дурак!» И забыли про него. Глядь: бежит Иван назад, несет севалку полну чего-то.
— Оделять, что ли?
— Оделяй.
Захватил Иван горсть золота — кинул бабам. Батюшки! Бросились бабы подбирать; выскочили мужики, друг у дружки рвут, отнимают. Старуху одну чуть до смерти не задавили. Смеется Иван.
— Ах, вы дурачки, — говорит, — зачем вы бабушку задавили. Вы полегче, а я вам еще дам. — Стал еще швырять. Сбежался народ — расшвырял Иван всю севалку. Стали просить еще. А Иван говорит:
— Вся. Другой раз еще дам. Теперь давайте плясать, играйте песни.
Заиграли бабы песни.
— Не хороши, — говорит, — ваши песни.
— Какие же, — говорят, — лучше?
— А я, — говорит, — вот вам покажу сейчас.