4. Автограф. 5 лл. в 4°. Начало: «(В некоторых местах выданы были…»; конец: «…совершенно равнодушны». На обложке рукой С. А. Толстой: «Сентябрь—октябрь 1891 г.». Рукопись неполная, представляет собой начала 1 и V глав; переписана в рукопись № 5.
5. Копия рукописей №№ 2 и 4, рукой М. Л. и Т. Л. Толстых, с поправками и вставками Толстого. 22 лл. в 4°. Начало: «Удивительное дело: грудной ребенок…»; конец: «…которому мы хотим служить». Рукопись неполная: некоторые листы переложены, остальные переписаны в наборную. Печатаются варианты №№ 12, 14, 15, 18, 25, 26.
6. Неполная (промежуточные листы переложены в наборную рукоииеь) копия несохранившегося автографа, рукой С. А. Толстой, с поправками Л. Н. Толстого и М. Л. Толстой. 10 лл. в 4°. Начало: «…1. За последние два месяца…»; конец: «…и (нас задавит) мы с ним». Печатаются варианты №№ 2, 3, 8.
7. Наборная рукопись. Копия рукописей №№ 3 и 6, рукой М. Л., Т. Л. и С. А. Толстых, с немногочисленными поправками Толстой» 72 листа в 4°. Начало: «О голоде. I. За последние два месяца…»; конец: «…сущность того, что я хотел сказать». На обложке рукой М. Л. Толстой: «О голоде. 1891 года октябрь». Печатаются варианты №№ 6, 9, 13,17, 20, 23, 27, 28, 33, 34.
8. Корректура. Гранки, набранные с рукописи № 1, с поправками Толстого. 24 лл.
9. Корректура. Гранки (дубликат № 8), с перенесенными (с № 8) поправками Толстого, а также вторым слоем поправок Толстого. Поправки переписчика несколько шире тех поправок, которые он переносил; с другой стороны, некоторые поправки Толстого переписчик не воспроизвел. Среди гранок находится вставка–автограф в 4°. Последние гранки утеряны, 22 лл. гранок и 2 лл. автографа.
10. Корректура. Гранки (вторые, отпечатанные после исправлений, сделанных Толстым в предыдущих гранках), с новыми поправками. 28 лл. Сохранился также дубликат № 10 без поправок.
Кроме указанных рукописей и корректур, в рукописный фонд статьи входят черновые материалы, представляющие собою вариант начала. 5 листов в 4°. На обложке рукой М. Л. Толстой: «О голоде 1891. Октябрь». На внутренней стороне обложки — план статьи. Печатаются варианты №№ 1 и 31.
«СТРАШНЫЙ ВОПРОС»
ИСТОРИЯ ПИСАНИЯ И ПЕЧАТАНИЯ
Решив заняться организацией помощи голодающим крестьянам, Толстой стал перед вопросом, хватит ли в России хлеба, чтобы обеспечить голодных. «…Меня теперь неотвязно тяготит вопрос: есть ли в России достаточно хлеба? — писал он жене в день отъезда из Ясной Поляны, 26 октября 1891 г. — Я кажется напишу об этом в газету…»[151] Приехав 29 октября в Бегичевку, Толстой в тот же день начал писать статью. 29 октября он сообщал жене: «…В 9 часов… сел писать статью о том, что страшно не знать, достанет или недостанет хлеба в России на прокормление, и до 11 часов пописал… Утром продолжал статью… Если… напишу, пришлю тебе. Ты с Гротом просмотри и пошли в Русские Ведомости».[152]
«Вера [Кузминская]… переписывала статью новую папа, которую он начал писать, о том, есть ли хлеб в России в достаточном количестве»,[153] — сообщала М. Л. Толстая матери 29 октября.
Вчерне окончив статью, Толстой ознакомил с нею своих товарищей по организации помощи голодающим. «Сейчас пишу в кабинете Ивана Ивановича Раевского, — отмечает Т. Л. Толстая в письме к матери от 30 октября, — а рядом, в нашей общей комнате Богоявленский читает вслух статью о голоде. Сидит его жена, Иван Иванович, девочки и папа».[154]
1 ноября статья была окончена. Посылая ее в печать, Толстой сообщал 2 ноября жене: «Написал я эту статью. Прочел ее Писареву и Раевскому, они одобрили, и мне кажется, что она может быть полезна. Красноречия там нет… а есть нечто, точно нужное и мучающее всех. Пошли ее скорее в Русские Ведомости, и, если будут предлагать, то возьми с них, чем больше, тем лучше, денег для наших столовых… Попроси Алексея Митрофановича [Новикова]… просмотреть статью и поправить знаки и даже выражения, где могут быть неправильны, под твоим наблюдением; коректуру, верно, ты просмотришь».[155]
4 ноября С. А. Толстая послала статью В. М. Соболевскому, редактору «Русских ведомостей». «Завтра утром, в 11 часов, он приедет уже с набранной статьей, и если цензура пропустит, то мы с Алексеем Митрофанычем ее будем… корректировать»,[156] — писала она в тот же день Толстому.
Отослав статью, Толстой продолжал над нею работать и в письме к жене от 4 ноября просил сделать поправку: «В статье «Страшный вопрос», там, где говорится о бане и театре, замени, пожалуйста, театр фабрикой, т, е. так, чтобы сказать: но если крыша опасна на фабрике, где постоянно работают тысячи человек и т. д. Или вовсе выкинь всё сравнение, как найдешь лучше».[157]