Однако Толстой всё же не отказывался от мысли напечатать статью без всяких изменений. Видимо по его поручению, Д. П. Маковицкий 20 февраля 1906 г. обратился с предложением напечатать статью к Н. Е. Фельтену, деятельному участнику издательства «Обновление», которое печатало запрещенные в России произведения Толстого. Маковицкий писал: «Есть новейшая, до сих пор неизданная статья Льва Николаевича «Правительство. Революционеры. Народ», которую русские газеты без сокращения не берутся напечатать, а Чертков тоже желает некоторых изменений. Лев Николаевич же настаивает на полном тексте и без изменений... Не взялись ли бы вы напечатать ее? Прошу вас ответить мне или Льву Николаевичу. Четвертого дня я писал об этом Николаеву, чтобы он попробовал напечатать эту статью в Петербурге (так как в Москве из-за усиленной цензуры нельзя), и советовал ему съездить в Петербург и поговорить с вами. Тогда я еще не знал, что вы сами печатаете. Издать желательно возможно скорее».164
Н. Е. Фельтен ответил согласием, и в начале марта статья Толстого была ему доставлена. Резкости, содержавшиеся в ней по адресу революционеров, смутили Фельтена. Об этом он написал Толстому и вслед за своим письмом сам поехал в Ясную поляну с намерением убедить Толстого смягчить тон своей статьи в части ее, относящейся к революционерам. 16 марта состоялось свидание Фельтена с Толстым. Толстой предоставил Фельтену изменить статью по своему усмотрению, что он и сделал в несколько часов, оставшихся у него до отъезда из Ясной поляны. Большая часть исправлений, предложенных Фельтеном, была принята Толстым. Вычеркнута была лишь одна строка, написанная Фельтеном, и самим Толстым приписаны три новых строки. (Теперешнее местонахождение рукописи с поправками Фельтена и Толстого, бывшей в руках Фельтена, судя по его словам, в 1917 г., нам неизвестно.)
Однако через несколько дней после отъезда Фельтена из Ясной поляны он получил переписанную на пишущей машинке главу о революционерах с надписью, сделанной рукой Толстого: «Посылаю вам исправленную версию «Революционеров». Если будете печатать, то печатайте по ней».
В этой рукописи, также нам неизвестной, все смягчающие поправки Фельтена были уничтожены. Статья была сдана в набор, а через несколько дней Фельтен получил от Маковицкого письмо, в котором передавалась просьба Толстого приостановить печатание статьи, если это можно сделать без убытка для издательства».165 Вероятно, незадолго до этого Толстой решил послать Фельтену письмо с предложением стилистических поправок в одном месте статьи. Письмо было начато, но не закончено и не отправлено, и большая часть его зачеркнута (хранится в ГТМ).
Статья всё же была напечатана, но не увидела света, будучи конфискована целиком еще в типографии.
Узнав о том, что печатание «Обращения к русским людям» предполагается в России, Чертков 24 марта н. с. послал Толстому вместе с письмом несколько страниц статьи с некоторыми своими поправками, преимущественно сокращениями, рекомендуя воспользоваться ими для русского издания. В случае согласия Толстого с предложенными поправками Чертков собирался немедленно напечатать статью за границей (AЧ). В ответ на это 24 марта Толстой в письме к О. К. Толстой, бывшей тогда в Англии, просил сообщить Черткову, что его письмо с поправками к статье он получил, но принять эти поправки он отказывается: «О статье я, в первый раз, кажется, не согласен с ним и изменять не буду. Лучше вовсе не печатать. Фельтен хотел напечатать, но я ему напишу, что если он не печатал, то лучше не надо» (AЧ).
Около 11 апреля Толстой по поводу статьи писал самому Черткову: «Получил ваше последнее письмо... То, в котором вы прилагаете свои поправки, я тоже получил и отвечал о нем Оле,166 отвечал то, что я истинно, с большим сожалением никак не могу согласиться с вашими поправками. Я не вижу им никакого основания, кроме того awe,167 которое внушают в наше время к себе все либералы, революционеры, которому вы поддались и которого я не испытываю. Подтверждает меня в этой мысли то, что люди, вовсе не христиански чувствующие, как вы, делали те же самые замечания, как и вы, мотивируя их отсутствием доброты. Другое то, что вы не делали замечания, которое скорее следовало сделать, при моих гораздо более грубых отзывах о царе и властвующих... Не сердитесь и не сетуйте на меня, и не будем больше говорить об этом, так как я хотя в глубине души жалею об этом, не желаю печатать статьи, вполне уверенный в том, что всё обойдется, как должно быть, и без моего комариного писка» (AЧ).