8 ФЕВРАЛЯ.
Есть грехи против людей и есть грехи против себя. Грехи против людей бывают оттого, что человек не уважает дух Божий в другом человеке. Грехи против самого себя — оттого, что человек не уважает дух Божий в самом себе и потакает своей телесной похоти.
Если бы не жадность, ни одна птица не попала бы в сети, и птицелов не поймал бы ни одной птицы. На ту же приманку ловят и людей. Брюхо — это цепь на руки и кандалы на ноги. Раб брюха всегда раб. Хочешь быть свободен, прежде всего освобождай себя от брюха. Борись с ним. Ешь для того, чтобы утолить голод, а не для того, чтобы получить удовольствие.
По Саади.
Вредные, губительные для жизни последствия в виде телесных и духовных страданий неизбежно следуют за грехами людей, будут ли это простые телесные грехи, соблазны или суеверия. Разница только в том, что человек, завязший в грехах простых телесных, скорее может опомниться, почувствовать их последствия на своей жизни (обжора, блудник, злящийся человек), тогда как человек, живущий в соблазнах гордости, тщеславия, богатства, может долго не видеть последствий своих грехов. И еще меньше могут видеть свои грехи люди, усвоившие суеверия общественные, государственные, религиозные или научные.
Что выгоднее: потратить в неделю 4 часа на приготовление хлеба и потом питаться всю неделю этим хлебом с водой, или тратить 21 час в неделю на приготовление вкусной и утонченной пищи? Чтò дороже: лишние 17 часов в неделю или сладкая пища?
Всякое убийство отвратительно, но едва ли не отвратительнее всего убийство с целью съесть то существо, которое убито. И чем больше человек обдумывает форму убийства, чем больше сосредоточивает внимание и старание на том, чтобы убитое животное съесть с наибольшим удовольствием, чтобы дать убитому существу наибольшую вкусность, тем это убийство отвратительнее.
М. Ю. Гольдштейн.
Чем меньше потакать телу в еде, одежде, помещении, увеселении, тем свободнее жизнь. И напротив. Только попустись улучшать питье, кушанье, одежду, помещение, увеселения — и не будет конца трудам и заботам.
Бог послал людям пищу, а дьявол — поваров.
9 ФЕВРАЛЯ.
Если не хочешь трудиться, то или унижайся, или насилуй.
Человеку, как всякому животному, нужно трудиться, работать руками и ногами. Человек может заставить других людей делать то, чтò ему нужно, но ему все-таки нужно будет на что-нибудь тратить свои телесные силы. Если он не будет работать нужное, разумное, он будет работать ненужное и глупое.
Надобно бы в муки ада включить вечную праздность, а ее-то, напротив, поместили среди радостей рая.
Монтескье.
Телесная работа особенно важна тем, что она мешает шатанию ума: думанию о пустяках.
Уважать людей надо не по их званию и богатству, а по той работе, которую они делают. Чем полезнее эта работа, тем почтеннее люди. А часто бывает напротив: уважают праздных, богатых людей, а не уважают тех, кто делает несомненно полезные всем дела: земледельцев, рабочих.
Сомнения, печаль, уныние, негодование, отчаяние, — все эти бесы караулят человека, и как только он ведет праздную жизнь, тотчас же нападают на него. Самое верное спасение от всех этих бед — телесная упорная работа. Возьмется человек за такую работу, и все бесы не смеют подойти к нему, и только издалека ворчат на него.
Карлейль.
Ничто так не вредит хорошей жизни, как пренебрежение делам, которые считаются неважными в мирском смысле. Такими делами считаются богатыми людьми служение самому себе: приготовление себе пищи, убирание жилищ, приготовление одежды и др. А между тем для совестливого человека нет более важных дел.
Мы очень много изучали и усовершенствовали в последнее время великое изобретение цивилизации — разделение труда, только мы даем ему ложное название. Правильно выражаясь, надо сказать: не работа разделена, но люди разделены на частицы людей, разломлены на маленькие кусочки, на крошки, так что та малая часть рассудка, которая оставлена в человеке, недостаточна, чтобы сделать целую булавку или целый гвоздь, и истощается на то, чтобы сделать кончик булавки или шляпку гвоздя. Правда, что хорошо и желательно делать много булавок в день; но если бы только мы могли видеть, каким песком мы полируем их — песком человеческой души, то мы бы подумали о том, что это тоже и невыгодно.