17 Марта. Labruyère говорит о précieux своего времени: Une chose dite entre eux peu clairement en entrainait une autre, encore plus obscure, sur laquelle on enchérissait par de vraies énigmes: ils étaient parvenus enfiná ne plus être entendus et à ne s’entendre pas eux mêmes.161 Не то ли с словами научными, для к[оторых] теперь пишут лексиконы.
Для того, что[бы] лишить эту игру всего смысла, надо настоять на значении употребляемых слов. —
Как часто писали, говорили, пишут и говорят: бесчеловечный богач съедает в трюфелях или носит в серьгах средства спасения от голодной смерти целого семейства. Как несправедливо! Трюфелями и жемчугом нельзя накормить семейство. Добывание тр[юфелей] и жемч[уга] уже накормило семейства. А если вы хотите сказать, что богач162 должен бы на деньги, которые он употребляет на роскошь, купить пищи и послать семейству, или самые деньги, то это бессмыслица. Он сбирал деньги для тр[юфелей] и жемч[уга], и если бы он не мог пользоваться тр[юфелями] и ж[емчугом], он и не собрал бы денег. Да притом, если бы трюф[ели] и жемч[уг] остались бы некупленными, было бы, кроме того голодного семейства, о к[отором] вы заботитесь, еще сотни новых голодных семей. —
Скажите скорее то, что я говорил в юности (это будет похожее на правду). Зачем тысячи рабочих для роскоши в городе, когда в деревнях не успевают снять хлеб?
И то фальшиво.
В деревне должна быть натуга и отсутствие роскоши. И потом избыток сил идет в город. —
19 Марта. Что бы ни производил поэт или мыслитель, он должен знать, что в то время, как он пишет, уже с разных сторон сидят сотни людей, пытавшихся неудачно на том поприще, к[оторое] избрал поэт или мыслитель, с обмокнутыми в свою желчь перьями, наготове растерзать всё то, что произведет мыслитель. —
Вера в прогресс есть неверие или непонимание великого Бога и верование в маленького. — Они формулируют прогресс так, чтобы движение всего, т. е. сущность жизни, направлялась к целям, им желательным — или понятным. Нет законов, кроме тех, которые ведут к нам приятному и понятному. Нет Бога, кроме нашего желания. — Идолопоклонство одно и то же. Всегда было и будет. —
Весьма трудно созерцать жизнь прошедших поколений без снисходительной улыбки взрослого к играм детей. А это-то сознаваемое превосходство есть главный источник заблуждений и непонимания прошедшей жизни. —
Можно, напротив, за правило поставить: то, в чем мы представляемся себе ушедшими вперед прошлых поколений, не есть существенное жизни; то, напротив, в чем мы всегда одинаковы, есть сущность жизни. —
23 Марта. Не только в так называемом низшем своем проявлении мысли наши служат нашим побуждениям; но и в высшей философской области они суть только отражения наших побуждений. Пример низшего служения. Я имею страсть к земле. Я приобретаю земли, и целый ряд рассуждений слагается во мне и доказывает, как это необходимо для моих детей.
Пример высшего служения. У меня болит печень, мне тяжело жить, и жизнь представляется мне ходом к смерти — представляется мне моментом в сравнении с вечностью, ничтожеством. Но желчь разрешилась, я любим и люблю, и смерть, представляется мне крайней (бесконечно малой) точкой, служащей гранью жизни. Мне не надо — глупо бы было — думать о ней, о смерти. Есть только жизнь, к[оторую] — надо прожить наилучше; и на нее напрячь все силы. В первом примере, при низшем служении мысли чувству, я могу проверить сам себя, перейдя на высшую ступень, но во 2-м примере я не могу подняться выше и не могу проверить себя, ибо мысль дошла до высших границ. —
Но и дойдя до высших границ, она только служит чувству, сердцу, чему-то жизни.
В приведенном примере оба взгляда на жизнь и смерть, диаметрально противоположные, несомненно верны. —
Чувство переносит ум то на одну, то на другую точку зрения, а уму только представляется. —
26 Марта. Всё, что разумно, то бессильно. Всё, что безумно, то творческо-производительно.
В воспитании (теории), в госуд[арственном] управлении (теории), в хозяйстве — любовь плотская и духовная — поэзия — есть ли что-нибудь более безумное? Разумны теории.
Но что это значит? Что значит то, что всё, что разумно, то непроизводительно, а что безумно, то производительно? —
Это значит — другими словами, что то, что и есть сама сущность жизни, непостижимо разумом, а постижимо разумом ничто — самый разум. —
161
[Лабрюйер говорит о жеманниках своего времени: какая-нибудь мысль, высказанная в их кругу недостаточно ясно, влекла за собой другую, еще более туманную, за которой следовали уже настоящие загадки: они доходили, наконец, до того, что становились непонятными и сами переставали понимать друг друга.]