Дневники 1888—1890 годов, как и все творчество писателя, свидетельствуют о том, что «мысль Толстого направлялась всегда по линии интересов крестьянской массы»,2 что в своем стремлении «дойти до корня», до основных причин социального зла, беспощадно срывал великий художник «все и всяческие маски» с институтов насилия господствующих классов над миллионами угнетенных.
Мучительно напряженно искал писатель средств достижения социальной справедливости. Он сознавал, что справедливость эта «никак не может совершиться ни путем того правительственного насилия, которое теперь существует… ни тем путем, который проповедуют евангельские социалисты, путем проповеди и постепенного сознания людей, что так выгоднее» (Дневник, 7 сентября 1889 года). Но здесь же Толстой обнаруживал непонимание единственного действенного средства преобразования мира — путем революционного насилия большинства трудящихся над меньшинством эксплоататорских классов.
Толстой понимал, что революционеры стремятся к верной цели — социальной справедливости. Их цели он сочувствовал, но отвергал революционный путь переустройства мира. Обращаясь к изысканию средств уничтожения социального зла, Толстой проявлял всю утопичность и «реакционную наивность своей теории».3 Отвергая революционную борьбу за справедливое распределение материальных благ, добываемых человечеством, Толстой, проповедуя «нравственное самоусовершенствование», предлагал отказаться от производства и потребления «лишних» материальных благ как основного, по его мнению, источника социального зла, возвратиться к первобытным формам общежития и т. д. 27 июля 1889 года он записывает в Дневнике: «Земледелие, заменяющее кочевое состояние, которое я выжил в Самаре, есть первый шаг богатства, насилий, роскоши, разврата, страданий. На первом шаге видно. Надо сознательно вернуться к простоте вкусов того времени. Это невинность мира детская».
Толстой проявляет острую наблюдательность, когда отмечает малую продуктивность разобщенного, индивидуального крестьянского труда (дневниковая запись 13 сентября 1890 г.). Он высказывает правильные мысли о пользе для человечества коллективной формы труда. Это мысли не одного Толстого. Это мысли многих миллионов тружеников земли, веками мечтавших о работе «сообща» как о наиболее продуктивной форме труда. Но подобно патриархальному крестьянину, Толстой не сознает, что для достижения коллективных форм труда в деревне надо сначала уничтожить частно-собственническое землевладение, то есть революционным путем уничтожить эксплоататорскую систему.
Учение Толстого соответствовало социальным взглядам патриархального крестьянства, которое, ненавидя своих угнетателей, «стремясь к новым формам общежития, относилось очень бессознательно, патриархально, по-юродивому, к тому, каково должно быть это общежитие, какой борьбой надо завоевать себе свободу, какие руководители могут быть у него в этой борьбе…»4
Обличая социальное зло, Толстой не знает путей к достижению справедливого общественного устройства, путей к освобождению народа от власти «дармоедов» и рекомендует «самому, каждому приближаться к идеалу» (запись 22 апреля 1889 года).
В своих философских обоснованиях теории «нравственного самоусовершенствования» Толстой исходит из сугубо идеалистических положений, что «дух управляет материею: материя есть последствие деятельности духа» (т. 50, Записная книжка № 2, 23 ноября 1889 года). Исходя из этого же основного идеалистического положения, Толстой пытается критиковать «механическую теорию» материалистов (Дневник, 22 февраля 1890 года и др.), отвергает детерминизм воли человека (Дневник, 13 апреля 1890 года), приходит к ложному выводу, что сознание может развиваться вне зависимости от окружающей человека социальной среды (Дневник, 28 ноября 1890 года), и т. д.
В рассматриваемых Дневниках отражены многие ложные (и потому мучительные для Толстого) попытки «низвергнуть» материалистическое учение о природе и общественном развитии.
Не соглашаясь с реакционными взглядами Н. Н. Страхова, Толстой вместе с тем порицает страстную критику идеалистических лжетеорий Страхова великим революционером в науке К. Тимирязевым (записи 14 июня 1889 года и др.).