1) Записал я так: Есть что-то такое — содержание, матерьял жизни, сама жизнь есть всё — Бог. В этом всём я объединился, и всё на мой взгляд объединилось. Объединено всё любовью. Я возлюбил прежде тело свое, и оно стало «Я». Я возлюбил теперь дух, и оно станет после смерти другое «Я». Постараюсь сказать это точнее:
Когда я очунаюсь к жизни — сознаю себя, я вижу себя и по времени и по пространству объединенной частью какого-то бесконечного целого, в кот[ором] я вижу такие же объединенные чем-то части, подобные мне, кот[орые] я называю людьми, или живыми существами, или даже растениями; это объединенное любовью существование, к[оторое] я сознаю в себе и вижу в других существах, я называю жизнью. Дает эту жизнь, т. е.объединяет всё то, что составляет меня, любовь, т. е. я люблю всё то, что составляет меня и по времени и по пространству. Такое же объединяющее начало любви я вижу и во всех отдельных существах. В жизни этой по мере того, как живу, начинаю всё больше и больше любить нечто, находящееся вне меня и не составляющее меня: я люблю и вещи и людей и более всего нечто отвлеченное — добро, благо, как я понимаю его, и всё меньше и меньше люблю то, что объединенное любовью составляло и составляет меня, мою жизнь в этом мире. Из этого — из того, что я всё меньше и меньше люблю то, что составляет меня, свою жизнь, и всё больше и больше люблю то, что вне меня и, главное, нечто нематерьяльное, не доступное моим 5 чувствам, нечто духовное, и из того, что жизнь есть объединение любовью, я заключаю, что моя всё уменьшающаяся любовь к этой жизни и всё увеличивающаяся любовь к чему-то, находящемуся вне этой жизни, есть движение перехода от этой жизни к другой, еще не доступной мне, до тех пор, пока я не вступил в нее. Физическое умирание мое и всё бòльшая и бòльшая[71] любовь к тому духовному, что вне этой жизни, подтверждают меня в этом предположении. Я предполагаю именно то, что есть то, что представляется мне всем — Богом, и в этом всём проявляются различные единицы объединения, различные степени любви, делающие существа тем, что они суть. Я — одно из таких объединенных существ. В прежнем существовании я, не будучи человеком, любил то, что составляет духовное существо человека, и перешел из низшей ступени существования на ту, кот[орую] я любил. Теперь я люблю нечто высшее и перейду в ту форму существования, к[оторая] соответствует моей любви. И так форм существования может быть бесчисленное количество. Отца моего обители многи суть.
Мир представляется мне таким, каким я его вижу и понимаю, подразделенным на такие единицы не только существ, но планет, звезд только п[отому], ч[то] мое объединение такое, а не иное. Как только мое объединение будет иное, и мир для меня будет иной. Иной, но не всякий, а только такой, какой соответствует моим духовным требованиям, моей любви, разрастающейся в этом мире. Для разрастания же этой любви есть определенный закон, по кот[орому] оно совершается, закон нашей нравственной жизни, кот[орому] подчиняются все люди, так что всех людей ожидает одна и та же новая форма, новое объединение жизни. Всё это — предположения, но для меня не менее, но более достоверные, чем вращение земли вокруг солнца.
2) Записано так: как только разум откинет соблазны, т. е. благо низшего порядка, так человек неизбежно начинает стремиться к истинному благу, т. е. к любви. Постараюсь выразить точнее.
Пока человек живет животной жизнью (в детстве всегда), у него только один путь. Но как только в нем проснулся разум, сознание своего существования, у него всегда два пути: либо подчинять свою животную природу разуму, либо разум заставить служить животной. Соблазны состоят в том, чтобы заставить служить разум животной природе. Если человек подчинит свою животную природу разуму, откинет соблазны, то разум откроет человеку другой, единственный путь, и человек будет стремиться к нему. —
Устал, не могу думать. Отложу до вечера. Теперь 2 скоро.
[25 октября.] Вчера было 24; нынче 25 Окт. 95. Я. П. Сейчас уехала Соня с Сашей. Она сидела уже в коляске, и мне стало страшно жалко ее; не то, что она уезжает, а жалко ее, ее душу. И сейчас жалко так, что насилу удерживаю слезы. Мне жалко то, что ей тяжело, грустно, одиноко. У ней я один, за кот[орого] она держится, и в глубине души она боится, что я не люблю ее, не люблю ее, как могу любить всей душой, и что причина этого наша разница взглядов на жизнь. И она думает, что я не люблю ее за то, что она не пришла ко мне. Не думай этого. Еще больше люблю тебя, всю понимаю и знаю, что ты не могла, не могла придти ко мне, и от того осталась одинока. Но ты не одинока. Я с тобой, с такою, какая ты есть, люблю тебя и люблю до конца, так, как больше любить нельзя.